— Это всегда так, это всегда так, — неподвижно, чуть открывая губы, повторяла толстая, которая рада была, что за нее говорит другая и именно то, что она думала.
Так жили они из года в год, с боязливо-радостной улыбкой встречая утро и с торжествующих хихиканьем провожая день.
Он видели, что они живут, а другие умирают, видели, что занавески, герань и канарейка оставались неизменными, а все другое менялось и гибло.
Умирали гордые, красивые и любящие люди, а они — ненужные старухи — уродливыми беззубыми ртами славили жизнь.
— Мы еще живем, мы еще живем, — говорила тонкая и терла свои костлявые пальцы, — сегодня у нас будет суп из мяса, а соседка обещала мне передать все новости…. Ты слышишь, милая?…
И толстая качала лысой головой, силясь приподнять веки:
— Слышу, слышу, милая, — отзывалась она и смеялась тихонько-тихонько…
Все чаще и чаще проносили мимо них темные гробы и бледные молодые люди со строгими лицами провожали их… И в звонком редком воздухе осени все чаще вздыхало тоскливое пение смерти…
У окна своей комнаты сидели две старухи — сегодня, как вчера, неизменные — тонкая и толстая… а мимо них одни за другими тянулись дроги…
В этот раз их было много и толпа без шапок — темная и большая — тянулась за ними…
— Опять везут, — заметила толстая и угасшие глаза ее тускло блеснули из-за вспыхнувших век, — откуда так много?
— Подожди, подожди, — подхватила, волнуясь, тонкая, — еще больше увидишь… Вот — и те и эти умрут — все умрут; а мы будем провожать их глазами… Там, в городе, они сумели хорошо найти свою смерть… И смотри, — все молодые… Они ищут счастье!… хе-хе… они создают жизнь и умирают…
— Хе-хе… да, — умирают… А мы живем! ведь мы живем? — лукаво подмигивала худая.
— Живем, все живем! — захлебываясь, сипела другая.
Они смотрели друг другу в лицо, подмигивали и тихонько, торжествующе смеялись…
ЛЕГЕНДЫ О ХРИСТЕ{20}
Было это тогда, когда Иисус шел со своими учениками в Иерусалим ко дню пасхи.
Долго шли они, но казалось, не утомлялся Христос, и кроткая умиротворенная улыбка играла на Его губах.
Много притч — трогательных и нежных — рассказал Он своим ученикам, но никто не сумел записать их, так непередаваемы были они в своей сладостной печали. К вечеру одного дня недалеко от Иерусалима нашли путники одинокий дом и зашли отдохнуть.
Розовые тени падали на исхудалое лицо Учителя, и последние лучи солнца играли в Его глазах.
Медленно шел Христос по тропинке сада, окружавшего дом, и медленно, усталой походкой, следовали за ним в молчании ученики Его. Они были голодны и хотели спать, и не трогала их красота угасающего вечера.
Для Христа же пришел час Его молитвы.
Тихо шептали что-то Его губы, и шепотом отвечали Ему темные листья олив, тонким запахом кадили Ему засыпающие цветы.
Сизой дымкой застилались вечерние дали, и капли слез в глазах Учителя были так же кристально-чисты, как жемчужные росинки в чашечках лилий.
Но внезапно Христос остановился. Перед ним у конца тропинки раскинулся скромный куст горной вьющейся розы — и алые, душистые цветы ее, хранимые острыми шипами, посылали и свое прости уходящему дню. Непонятной радостью зажегся взгляд Учителя. Он быстро протянул руку к кусту с розами.
Ученики не успели предупредить Его, чтобы был Он осторожен, и укоризненно, с соболезнованием, закачали головами, когда в руке Христа увидали алую розу, а с пальцев, оцарапанных шипами, упало несколько капель алой крови.
Но Учитель, казалось, не чувствовал боли, в молодой радости прижимая к устам сорванный цветок.
Он целовал его.
Тогда подошел к нему Петр и сказал:
— Учитель, эта роза поранила Твои руки, потому что не знает, кто Ты… Но прикажи нам и мы вырвем ее с корнем и бросим в яму для нечистот. Не целуй ее…
Но Христос только тихо покачал головой и улыбнулся, не отрывая губ своих от цветка. И тогда подступил Иаков.
— Учитель, — с любовью молвил он, — хочешь — я сорву все шипы с этого куста, и ты будешь наслаждаться запахом его цветов, не причиняя себе боли.
Иисус же поднял голову, и глаза Его устремились на догорающую полосу зари; никогда еще не видали ученики в лице Учителя такого взгляда. Пресветлый восторг, озаренный Страданьем, мерцал в Его глазах.