В самом отдалённом углу комнаты, куда даже свет доходил с трудом, стояло что-то большое, накрытое тёмно-тёмно-синей простынёй. С явной опаской, девушка подкралась и взялась за полотно. Сильнейшая вонь до отказа наполнила её пазухи. Аккуратно, медленным движением, она стала стягивать ткань на себя, постепенно оголяя холодных железные прутья огромной клетки. Не успела эта ткань полностью лечь на сырой каменный пол, как Беатриса закрыла лицо руками, чтобы не видеть ужасного образа, который перед ней предстал.
Скрючившись, прижав колени к груди, на камнях лежало изувеченное, гниющее тело молодого мужчины. Его зелёная кожа плотно обтягивала кости. Смотреть на всё это было невозможно. Девушке хотелось закричать, заплакать, позвать на помощь. Но она не могла себя выдать. «Боги мои, – думала она. – мертвец прямо под домом. Что же это. Сколько он тут уже? День? Неделю? Может, всё время, что я здесь живу… Какой ужас. А ещё ведь говорит мол «Эксперименты». Да что же это за доктор такой, который мучает людей. Он вообще живой?» Беатриса слегка успокоилась и осмотрела клетку и её узника издалека. «Нет, кажется, совсем вышел. Весь». Когда девушка убедила себя в том, что это нежилец, и бояться, по сути, нечего, то тут же подошла поближе, чтобы рассмотреть мертвяк повнимательнее. Из-за того, что свет доходил в этот угол подвала очень неохотно, и в нём было темно всегда, даже при зажжении всех факелов разом, не говоря уже об одном единственном, Беатрисе больших трудов стоило рассмотреть в клетке хоть что-то. Она подбиралась всё ближе и ближе к ней, ведомая любопытством и детской наивностью. Вдруг, на дне клетки, что-то блеснуло. Кажется, то был небольшой кулон, она не могла рассмотреть. Ей захотелось узнать, что же это, и её маленький любопытный нос потянулся вниз. Что-то застучало, поодаль от Беатрисы, но она не придала этому значения и встала на колени, нагнув голову так, что та едва ли не касалась пола. И в этот раз, девушка поплатилась за своё любопытство очень высокой ценой. В момент, когда она этого менее всего ждала, когда она усыпила столь привычное для неё любопытство, еле живое тело в клетке открыло глаза. Оказалось, что узник не был мёртв, он лишь спал, чего не смогла приметить юная особа. Увидев её около своей камеры, узник опрокинул свою руки на голову девушки и вцепился в неё длинными окаменевшими ногтями, которые теперь больше походили на когти дикого зверя. Беатриса закричала и схватилась за голову. Её громкий, звонкий голос разнёсся эхом по подвалу, отражаясь от каменных стен. В это время, расплывчатый стук, слышимый ранее, приобрёл форму и превратился в отчётливый топот, приближающийся к Беатрисе со спины. После, что-то резко обхватило её талия и выдернуло из лап нападавшего. Девушка продолжала кричать, но теперь уже от испуга, а не от боли, пока, как выяснится позже, Эрвард, нёс её наверх.
Дальнейшие события этой ночи Беатриса запомнила туманно и поверхностно. Запомнила, как доктор помогал ей, протирал и обрабатывал её раны, которые, кстати были не слишком глубоки, клал на лоб всё новые и новые мокрые тряпки. Она помнила, как Эрвард отходил куда-то ненадолго, как противно пахли ткани, которыми он промакивал царапины, и как дрожал огонёк на кончике свечи, стоящей около неё, на столике. По началу, ей было очень тяжело, так как она должна была лежать, но боль не позволяла ей этого. В конце, концов, девушке стало легче и, от облегчения, она уснула прямо на стареньком, но удобном диване в гостиной. В этот раз ей тоже что-то снилось, как и до того, как она проснулась и пошла за водой. Но этот сон она е запомнила даже частично. Ни единой детали, ни одного образа. Она просто помнила, что ей что-то снилось, но что именно – загадка.
На следующие же день, уже после полудня, юная искательница приключений проснулась. К этому времени солнце уже зашло за верхушки деревьев, что окружали дом, и его яркий свет не бил в окно со всей силы, а лишь бесшумно проникал в помещение и ложился на пол, около окна, словно пёс, покладистый и верный, привыкший спать на коврике у двери. Приподнявшись и опёршись на руки, Беатриса внимательно оглядела комнату. Сквозь сон, что не как не хотел выветриваться, она еле разобрала, что находится не в своей комнате и лежит не на привычной ей кровати. «Возможно поэтому у меня так болит голова», - подумала она. Потрогав голову, она с удивлением обнаружила не только то, что эта самая боль была явно не привычной мигренью, а её источник вовсе и не находился где-то внутри головы, но и то, что её лоб и макушка затянуты бинтами. В этот момент отварилась входная дверь. Девушка вытянула шею, чтобы посмотреть, что там происходит. На входе, в согнутом состоянии, копошился Эрвард. До перевязанных ушей Беатрисы донесся невнятный разговор: