— Тогда посмотри вот туда. Посмотри на эту тучу. Ты думаешь там, в ней, просто дождь? Или может, первый снег? Оно несёт зло. Это конец. И он уже идёт. Сама смерть тянет лапы к Андреене. Твой долг, как Журавля, хотя бы попытаться что-то сделать.
Эрвард поднял глаза на небо. Его тело обдало порывом холодного ветра. Он перевёл взгляд на Беатрису. Она стояла прямо, в своей любимой позе, положив руки спереди, на подол платья. Немного погодя, он глянул на друга с сожалением и согласием в глазах. Рон тут же всё понял.
— Я приготовлю транспорт и отвезу вас туда. Но в сами Топи вы отправитесь без меня. С моим брюхом лазить по болотам нельзя. – на его лице показалась старая, знакомая, простодушная улыбка, всегда добрая и успокаивающая.
На следующий же день к дому Эрварда подъехала повозка, груженная едой в дорогу, одеждой и снаряжением, с тремя конями в упряжке. Вместе с Роном в ней приехал какой-то незнакомый Эрварду парень.
— Кто это? – спросил доктор.
— А? Ах, этот миловидный юноша. Это Ган, сын хозяина столичных конюшен. Я заплатил этому молодцу, чтобы он забрал твоего верного скакуна и отвёз в столицу. Тебя ведь долго не будет дома. Вот я и решил, что это будет не лишним. Я также привёз походную одежду для тебя и твоей юной сожительницы. И наконец, самое главное…
Он достал из повозки длинную кожаную кобуру.
— Вот, возьми, опробуй. Надеюсь, пользоваться умеешь.
Эрвард осторожно вытащил из ножен крепкий стальной меч. Отложив кобуру, он взял его двумя руками и стал вспоминать приёмы, которым учил его отец.
— Давно не держал такое в руках. Он же, наверное, дорогой.
— Но, обижаешь. Самый дорогой, что я нашёл. Ты просто спас меня когда-то. Такое не забывается. Вот я и нашёл хороший момент, чтобы хоть как-то отплатить. Но всё же, надеюсь, что он тебе не пригодится.
Эрвард взял одежду и пошёл в дом. Спустя несколько минут он вышел, ведя за руку слепую девушку. На нём была Журавлиная форма, а на ней Журавлиная маска без глаз. Подняв её в повозку, он подошёл к своей лошади, чтобы попрощаться. Её пышная грива развивалась на ветру. Уткнувшись в неё лбом и обняв, Эрвард прошептал: «Мы обязательно увидимся вновь, дорогая. Мы ещё покатаемся», и скупая слеза прокатилась по его щеке. За тем он вернулся в повозку.
— Ну? Едем? – спросил Рон.
— Да помогут нам Четверо. Едем!
Раздался треск поводий, и повозка тронулась с места. Хоть кони и бежали быстро, а дорога всё равно была очень долгой и мучительной. Эрвардом овладевал страх и волнение за Беатрису. Она же не выказывала никаких эмоций. Словно, вместе со зрением, она потеряла и всякие человеческие черты. Но доктор знал, что это не так. Он не мог объяснить, что с ней произошло, но он знал, что перед ним всё та же живая и добрая девушка, что и раньше. Скоро всё должно было закончиться. Небо было пасмурным. Зелёная туча продолжала затягивать его. Теперь она больше походила на плёнку, застилающую небосвод, сплошную и всеобъемлющую.
— Мама. – вдруг произнесла Беатриса. – Я вижу маму.
— Маму? – переспросил Рон, сидящий за сбруей.
— Да. Это моя мама. Маргарет. Только, она, почему-то, молчит. Она не говорит со мной больше. Наверное, я обидела её чем-то. Из-за этого мне грустно.
— Может ты расскажешь нас о ней? Возможно, тебе не будет так грустно.
— О маме? – она подняла свои чёрные глаза на небо. – Да, давайте. Слушайте меня. Моя мама, Маргарет Мербах – самая лучшая мама на свете. Она очень весёлая и заботливая. А ещё она много знает и интересно учит. Но я, наверно, слишком тороплюсь. Давайте по порядку. Давным-давно, в какой-то глухой деревушке, в семье пекаря и травоварки, родилась девочка с красивыми зелёными глазами. Её назвали Маргарет. Она росла, окруженная заботой и любовью. Мой дедушка, пекарь Климент кормил её самой вкусной выпечкой, а если она болела, моя бабушка, травоварка Мерта лечила её своими отварами. Дело матери было очень интересно девочке. В этом мы с ней очень похожи. Она тоже училась у своей матери всему, что касается алхимии. Правда, тогда это называлось травоварением. Всё было хорошо, они жили счастливо, пока не случилось одно недоразумение. Тогдашний король, Еванг, лишился своего маленького сына. Какая-то старуха отравила его своим снадобьем. Тогда, убитый горем Еванг запретил травоварение и приравнял травоварок к ведьмам. Моя бабушка тоже попалась. Тогда, всю их семью отвезли в город. Бабушку сожгли на площади, а дедушку и маму заставили смотреть, чтобы ни у кого не возникла идея продолжить её дело. Мама очень много плакала тогда. Ей было плохо. Из-за горя она совершила глупый поступок – оставила отца одного в городе и сбежала. Долгое время она бродила по улицам города и вокруг него. Её мучал голод, а денег у бедняги не было. Она решилась на крайние меры. Ночью она подкараулила торговый караван и, когда все спали, попыталась украсть у них денег или еды. Но её поймали. Мама умоляла отпустить её, но торговцы были строги и жестоки. Пока они думали, как с ней поступить, они держали её связанную в одной из палаток. Злодей выбирали, что с ней сделать: изнасиловать или просто убить. Но её заметил один мальчик, странствующий вместе с купцами. Сначала он кормил её и ухаживал, пока та была в заложниках. А когда он узнал, что с ней хотят сделать его товарищи, то понял, что её нужно спасать. Так он и поступил. Незаметно для всех, мальчик освободил Маргарет и убежал вместе с ней. Так она познакомилась с папой, Оскаром. Сбежав, они нашли маленькую заброшенную лачугу в чаще леса. Там Маргарет продолжила обучаться искусству травоварения, а папа ловил рыбу в местной реке и продавал её кому придётся в ближайшей деревне. Так они и жили, до тех пор, пока король Еванг не умер. После него к власти пришла его сестра, Фелиция и всё поменяла. Травницы больше не считались ведьмами, а травоварение объединили с врачеванием и стали называть алхимией. Благодаря этому, Маргарет и её идеально отточенное искусство смогли выйти в свет. Когда мама с папой открыли лавку, они стали жить пусть и не богато, но им нравилось всё. Они были по-настоящему счастливы. Они любили друг друга настоящей любовью. И вот, однажды, у них появилась я. Мама была очень рада тому, что у неё родилась девочка. Наконец, она могла передать кому-то все свои великие знания. Так она и поступила. Я научилась у неё всему, но до её уровня мне ещё расти и расти. Она учила меня, а иногда мы учились вместе. Так было, например, когда мы писали «Аномалию в пробирке». Огромную кучу вещей тогда мы открывали для себя. А потом, она вдруг стала другой. Стала очень много читать. Почти не работала. Сидела в лаборатории и просто читала. Мы сильно за неё волновались. И однажды она просто ушла. В тот день, утром, я проснулась от громкого плача. Это плакал мой отец. Для него это была самая большая и невосполнимая утрата, какую только он мог потерпеть. Он стал очень много пить. Ваша неполная семья беднела с каждым днём. Сначала я варила зелья для лавки, они были куда хуже тех, что делала мама. Мы теряли клиентов, а потом, про нас и вовсе забыли. Мы продали лавку, точнее говоря, папа продал. И пропил все деньги. А через ещё пару лет, когда мы были уже совсем бедны, появился Болотный Мор. И вот, не так давно, он забрал папу. Теперь у меня есть только ты, Эрвард. И больше никого.