— Я даже женится на ней хотел, — схватился я за голову двумя руками. Но тут я почувствовал, как хрупкая девичья рука легла на моё плечо.
— Иногда проще отпустить, чем держать, — произнесла брюнетка, и я её понял. Проще отпустить верёвку, привязанную к тяжёлому грузу, чем сжимать её до появления крови.
И мне стало легко. Я отпустил тот тяжёлый камень, имя у которого «Лондон-Элизабет». Теперь, у меня есть другая драгоценность, Аня.
— А ведь, у меня похожий случай был, — вздохнула Измайлова, убрав руку с моего плеча. Девушка снова легла на диван и, подперев кулачком щёку, начала свой рассказ, описывая его во красках. Она рассказывала про Стаса Воронина, с которым был неплохо знаком. Этот подонок покусился на то, что уже стало мне родным. Он позарился на моего врага, Анну Анатольевну Измайлову!
— Вот урод, — единственное, что я мог сказать. — И правильно ты сделала, что спустила его с лестницы. Он — бабник, да похлеще меня.
— Значит, ты признаёшь, что ты бабник? — заулыбалась старлей.
— Но не такой ярый, как он, — ответил я. — Да и вообще, когда ты уехала вместе со своим братом и каким-то мужиком, я, вообще, из дома вылезал.
— Что, честно? — удивилась Аня.
— Честно, — кивнул я.
— Хочешь я открою тебе одну тайну? — перешла на шёпот Измайлова. Вот маленькая интриганка!
— Хочу! — по-детски загорелись мои глаза.
— Бондарев мне просто друг, — произнесла она. — Я попросила его пойти со мной под видом кузена.
— Я так и подумал, — пробубнил я, смотря в пол.
— Паш, что-то не так? — вопрос Измайловой заставил поднять на неё глаза. Переведя свой взгляд на девушку, я стал пристально рассматривать её лицо в темноте.
Неожиданно послышался приглушённый щёлчок, а потом, я услышал.
— Блин, резинка порвалась, — заявила Аня.
— Ань, может, пойдёшь в спальню, а я здесь останусь? — неожиданно для себя предложил я.
Поднявшись с дивана, я посмотрел на собеседницу, ожидая её ответа.
— Конечно, я не хочу спать с тобой в одной постели, но после вчерашнего, я боюсь, как бы меня кошмары не замучили. В общем, до утра я сплю с тобой, — произнесла Аня и только хотела подняться с предмета мебели, как я подхватил её на руки. Господи, она такая лёгкая!
— Измайлова, да ты пушинка и вдобавок трусиха, — заулыбался я, почувствовав, как девушка обвила руками мою шею.
— Я не трусиха, — обиженно надула губы Аня, когда опустил её на пол. Она упала на кровать и я следом.
— Если ты не трусиха, тогда, почему, ты так крепко держалась за мою шею, когда я поднял тебя? — с улыбкой спросил я.
— Может, конечно, это прозвучит по-детски, — начала брюнетка. Она протянула мне руку и сказала. — Давай дружить?
— Давай, — с нотками смеха произнёс я и пожал девичью руку. Вроде бы, взрослая девчонка, а в душе неугомонный ребёнок.
Перевернувшись на спину, я посмотрел на Аню, которая устроилась на противоположной стороне кровати. Пушистые каштановые волосы разбросаны по подушке, а руки сложены под голову.
— Спокойной ночи, — произнёс я, укрыв наши тела пледом. Теперь, я понял, что чувствую к Измайловой: любовь и ничего не больше. Вот она, та девушка, с которой я хочу провести всю свою жизнь.
***
Pov Аня.
Утром я проснулась в приподнятом настроении. Даже несмотря на то, что рядом со мной спит тот, кого терпеть не могу, я чувствую себя прекрасно. Вспомнив наш с Пашей ночной разговор, я невольно улыбнулась. Странно то, что только сейчас он позволил к себе приблизиться. А эта Элизабет, про которую он мне рассказал, — дура. Такого парня упустить!
— Уже проснулась? — раздался мужской голос рядом со мной. Повернувшись в правую сторону, я увидела довольного Лугина, который смотрел на меня с улыбкой.
— Ага, — сладко потянулась я.
— Тебе сегодня нужно на завод? — спросил Лугин, пристально смотря мне в глаза.
— Бондарев выгнал меня оттуда с криком: «Нехрен тебе сделать, у тебя завтра выходной!», — заулыбалась я. Ведь, такого не было. Друг просто отпустил меня, аргументируя тем, что он и Каспаров сами справятся. Ну, посмотрим…
— Так, поднимайся и поехали, — Паша поднялся с кровати и, обойдя её, подошёл к половине, на которой валяюсь я.
— Куда? — испугалась я.
— Поедем, покатаемся, — заявил парень, сверля меня взглядом.
— Я никуда не поеду, — сказала я и накрыла голову подушкой.
— Нет, поедешь, — и произошло то, чего я не ожидала. Паша схватил меня за ноги и со всей силы стянул с кровати, отчего я больно ударилась пятой точкой об пол.
— Твою мать, Лугин! — не удержавшись, выругалась я.
— Мою мать это не интересует, — ухмыльнулся парень. — Давай, собирайся. Кстати, можешь надеть джинсы сегодня?
— Могу, а что? — в обычной манере спросила я.
— Это сюрприз, — улыбка снова расцвела на лице парня.
— Паш, ты же знаешь, что я не люблю сюрпризы, а особенно, когда их делают ненавистные мне люди, — пыталась я вразумить моего «жениха».
— Я ничего не хочу слышать, — блять, второй Валера! — Собирайся и поехали. Я буду ждать тебя внизу.
Паша схватил свою одежду, вышел из комнаты, оставив меня одну в спальне. Он в гостиную переодеваться пошёл? Ну не пойдёт же он в той одежде, в которой спал.
Поднявшись, я осмотрела комнату. На кресле в правом углу от окна лежат мои джинсы и белая футболка. Позаботился…
Переодевшись, я вышла из комнаты и никого не застала в номере. Значит, реально в холле ждёт. Схватив расчёску, я расчесала волосы и оставила их распущенными. Схватив рюкзак, в котором лежит телефон и другая мелочь, я вышла из номера.
Спустившись, я увидела Пашу в джинсах и серой футболке, так что его немного худощавая фигура бросается в глаза. Зараза! Зачем ты травмируешь мою отшибленную психику?!
— Я думал, что тебе нужно минимум часа три на сборы, — подстебнул меня тёмноволосый, когда я подошла к нему.
— Я — чекист, — заявила я. — А это такие люди, что долго копаться не любят.
На моё высказывание Лугин лишь улыбнулся. Даже одной улыбки хватило, чтобы тронуть ледовую корку на моём сердце. Паразит!
— Пошли, — Паша взял меня за руку и повёл на улицу.
— Кстати, что за сюрприз? — полюбопытствовала я.
— А любопытному на днях прищемили нос в дверях, — шутливо отозвался парень, когда мы вышли из здания. Я, естественно, обиделась на такую реплику. Заметив мою обидчивую моську, Паша вздохнул. — Будет тебе сюрприз, только, сначала, нужно до него добраться.
— На чём? — спросила я.
Без слов, он положил руку мне на плечо, а другой махнул в левую сторону. Я повернула голову и ахнула: у тротуара в гордом одиночестве стоит чёрный блестящий мотоцикл, с руля которого свешивались два чёрных шлема.
— Мы поедем на мотоцикле? — спросила я, всё ещё прибывая в шоковом состоянии.
— А что тебя смущает? — к чёрту воспитание, да, Павел Андреевич?!
Но мотоцикл был намного хуже, чем машина. Неужели, Паша думает, что я соглашусь сесть на этот опасный вид транспорта? Да он чокнутый!
— Ань, ты когда-нибудь ездила на мотоцикле? — спросил меня тёмноволосый.
— Никогда, — отрицательно покачала я головой. — Тем более, я считаю, что эта идея слишком рискованная.
— Надо делать то, чего боишься, — произнёс парень, с улыбкой посмотрев на меня.
— Всё равно, мне как-то боязно, — невольно поёжилась я.
— Поехали, — начал уговаривать меня Лугин. — Обещаю, что будет весело. К тому же, со мной ты будешь в полной безопасности. Я уже давно катаюсь на мотоцикле и всё в порядке. Пойдём.
Паша легонько подтолкнул меня в сторону мотоцикла. Он снял с руля один из шлемов и протянул мне, а потом надел второй и выжидательно посмотрел на меня.
Я нерешительно натянула свой шлем, судорожно пытаясь найти повод отказаться от поездки. Так рано умирать мне не хотелось.
Видя, что мне не удается справиться с застёжкой, Лугин протянул руку и быстро закрепил ремешок. Затем перекинул ногу через мотоцикл и, обернувшись ко мне, бросил через плечо: