- Пошли, - протянул я ей руку. Она неуверенно взяла ее. Я помог ей встать. На ходу я выдернул пару бумажных полотенец, чтобы вытереть лицо от Вовиной крови, которая уже начала подсыхать.
Вдвоем с Катей, мы вышли из туалета.
- Где здесь выход? - проорал я ей в самое ухо.
Она сжала мою руку сильней, и куда-то меня потянула, надо было полагать к выходу.
Продираясь через сходящую с ума толпу, мы, наконец, оказались на улице. Это был другой выход. Не тот, через который я сюда попал. Держась за руки, мы спустились по ступенькам и, смеясь, побежали вверх по улице. Добежав дороги, перешли ее, и зашли в арку, во дворы. Нашли скамейку. Я сел, а она стала передо мной. На ней была джинсовая юбка и черная майка и темно-зеленые колготки с замысловатым узором. А ногах высокие "Камелоты". Волосы русые. Они были распущены и свисали до плеч.
Я похлопал по карманам в поисках сигарет. Потом вспомнил, что отдал их... Как же ее звали? Кажется, Оля.
- Тебя как зовут?
- Катя.
- А меня Тимур. Тебе сколько лет?
Катя перестала улыбаться, и, вдруг, из ее глаз потекли слезы. Она плакала, как мужчина - без звука. Только плечи вздрагивали. Я никогда не знал, что нужно делать, когда девушка плачет.
- Успокойся, - говорю я, но это не помогает. Я протягиваю руку к ее маленькой руке. Она вздрогнула. Я потянул ее к себе. Катя села рядом, и я обнял ее за плечи. Она уткнула мне свое лицо в то место, где соединяется шея с туловищем. Я не нашел ничего лучше, как гладить ее плечо. Вскоре она перестала плакать.
Катя подняла голову. Тушь потекла. Мы смотрели друг на друга.
- Шестнадцать, - неожиданно, еле слышным шепотом произнесла Катя.
- Что, шестнадцать? - я сразу не понял, что она имела в виду.
- Мне шестнадцать, - до меня дошло.
- Что же ты делаешь тогда в этой помойке?
- Ищу свою смерть.
- Дура, - я улыбнулся. - Успеешь еще.
Мы засмеялись.
А почему, собственно, дура? Разве я не делал то же самое с тех пор, как ОНА исчезла? Разве я не хотел, чтобы меня не стало? Разве я хотел продолжать свое существование без НЕЕ?
- Я устала, - Катя снова начала плакать, но на этот раз она не прячет свою мордашку, которая, надо сказать, оказалась довольно симпатичная. - У моей матери любовник. Она с ним постоянно трахается. Ей даже плевать, что я дома. Она приводит его к нам домой, и они трахаются, трахаются и трахаются! Это животное даже ко мне приставал, когда мать была в душе. А отцу все равно. Он выпьет бутылку и довольный идет спать. А на меня им плевать.
- Посмотри на меня, - говорю я. - Ну, посмотри.
Катя посмотрела на меня.
- Сейчас ты улыбнешься. Я обещаю.
Сказав это, я провел ладонью, касаясь одними кончиками пальцев, по ее лицу. Сверху вниз.
- Ну, как? Лучше?
Она улыбнулась и закивала головой. Потом потянулась ко мне, чтобы я ее обнял. И я ее обнял. Так мы сидели минут пять.
- Есть хочешь? - спросил я. Она отрицательно завертела головой. - Ну, а проводить тебя хоть можно? - на этот раз она закивала по-другому, да еще и заулыбалась. Мы встали. Я взял ее за руку, и мы пошли.
Возле метро стояла бабка и продавала ландыши. Поздновато уже. Чего она стояла, не понятно. Я купил у нее букетик ландышей и подарил их Кате.
- Мне никогда не дарили цветов, - она улыбалась, а на лице было видно маленькое, минутное счастье. Катя поцеловала меня в щеку. - Ой! Какой ты колючий!
Я засмеялся.
Глава 10
17:18. Институт.
Я сидел на унитазе, со спущенными штанами, в правой кабинке, оперившись головой на деревянную перегородку.
За десять минут до этого я лежал на траве, закинув руки за голову. Я утопал в удивительно синем небе и завидовал птицам, что проносились по совершенно не мысленным траекториям надо мной.
Я чувствовал себя, как лилипуты, что бегали по телу Гулливера. Мне казалось, что трава выросла до размеров исполинских деревьев. Весь окружающий шум, голоса... Все-все-все куда-то исчезло. Растворилось в безвоздушном пространстве моего воспаленного сознания.
- Эй! Черный, с тобой все в прядке? - сначала послышались сильные удары в дверь, а потом голос Олега.
Олег: коротко стриженый парень, с накаченными руками. Рост около ста восьмидесяти сантиметров. Нос был не единожды сломан. Глаза голубые. Кожа смуглая.
- Да. Все ништяк. Сейчас выйду.
Я открыл дверь кабинки и вышел.
- Все нормально? - Олег посмотрел на меня и скривился. Неужели я так паршиво выглядел?
- Лучше некуда, - я ополоснул три раза лицо холодной водой. - Пойду, покурю.
- Давай.
Я вышел из туалета под скептическим взглядом Олега.
Сел на скамейку под кленом и закурил в одиночестве.
- Привет!
Я поднял голову. Передо мной стояла девочка в нежно голубом платьице. Кучерявые, золотые локоны свисали ниже плеч. Огромные синие глаза... Как небо. Пухленькие губки, аккуратненький носик, кругленькие гладкие щечки. Она была похожа на Ангела. Девочка держала в руке маленький букетик, составленный из белых цветочков и зеленых травинок.
- Здравствуй, - я вынул изо рта сигарету, и попробовал улыбнуться прелестному созданию, но у меня это не очень-то вышло.
- Как у тебя дела? - девочка разговаривала со мной так, словно мы были знакомы всю жизнь.
- Хорошо. А где твои родители?
- Твой Ангел грустит. Он переживает за тебя, - девочка как будто не слышала моего вопроса. - Он боится, что ты сделаешь с собой что-нибудь плохое.
- О чем ты? Где твои мама и папа?
- Ты хороший. Он мне говорил, что ты хороший. Но ведь все люди хорошие, правда?
- Да-да, конечно... А? Кто говорил?
- Твой Ангел. Кто же еще? Он уже старый. У него красивые седые длинные волосы. Аккуратная борода. Только он медленно читает, но это не беда. Там нет времени, - она говорит так уверенно и спокойно, ее голос такой прозрачный и чистый, что я не могу ей не верить, хотя, и понимаю, что все, что она сейчас говорит лишь ее сладкая грезы. - Закрой глаза, Тимур, - вот это уже окончательно выбило почву у меня из-под ног.
- Откуда ты знаешь... - девочка не дала мне закончить вопрос
- Закрой глаза, - и я сделал то, что велело мне это маленькое чудо.
Я почувствовал, как миниатюрная теплая ладошка опустилась поверх моих закрытых век.
- Я заберу ее.
Я хотел спросить, кого "ЕЕ", но девочка сама ответила на мой незаданный вопрос.
- Твою боль.
В ту же секунду мою голову пронзил луч света, который стремительно прошел через все мое тело, обжигая все внутри. Я чувствовал, как внутри, в районе солнечного сплетения, начинало расти что-то по форме напоминающее дыню, только оранжевого цвета. Это "что-то" становилось все больше и больше... пока мне не стало трудно дышать.
- Отпусти ее! Она тебе не нужна! - ее голос стал не похож на голос маленькой девочки. Скорее на голос сильной и властной женщины.
Меня всего знобило. Ноги стали ватными. Я перестал их чувствовать. Все тело затекло. Подмышками струился пот. Мои пальцы сдавили скамейку, а мышцы на руках, казалось, лопнут.
И вдруг все прошло. Ни страха. Ни боли. Даже младенцы не чувствуют себя так в утробе матери, как в ту минуту чувствовал себя я.
- Тебе хорошо? - девочка смотрела на меня своими большими синими глазами. Ее голос снова стал прежним.
- Кто ты?
- Меня ОН попросил - твой Ангел. Он сказал, что тебе плохо. Он боялся, что ты что-нибудь сделаешь с собой. Это не значит, что он тебе не доверяет. Просто Он хотел тебе помочь. Он любит тебя.