Лора Итон забыла о своем револьвере. Я опустил руки.
– Да, но не только. Вы не могли бы не целиться мне в живот? А то у меня там какое-то странное ощущение.
Щелкнув предохранителем, Лора кинула револьвер на диван, куда он упал с мягким, успокаивающим нервы шлепком.
– Почему вы пришли среди ночи?
– Я только что сюда добрался. И сразу пришел.
– Вас попросил Родни? Скажите, что с ним случилось?
– Нет, он меня не просил. Но он написал вам письмо перед смертью. Я подумал, оно может что-то объяснить.
– Я не получала писем от Родни уже много недель. С тех пор как он написал из Европы, что возвращается домой, чтобы получить новое назначение. Отчего он умер? От ран?
– Вы с ним были очень близки?
– Мы были добрыми друзьями. Знакомы тысячу лет. Ходили вместе в школу в Канзас-Сити. Можете говорить все как есть.
Я вкратце рассказал ей о том, что случилось с Родни Хэтчером, не скрывая своих подозрений насчет Андерсона и Гордона.
Несколько слезинок, оставив блестящие следы на Лорином лице, скатились с подбородка. Присев на край стула, она отвернулась от меня и достала носовой платок.
– Бедный Родни, – горько вздохнув, сказала она, – что за ужасная смерть!
– Это не слишком мучительная смерть. Выключаешься, как электричество. Я проверял на себе.
– Для Родни такая смерть ужасна. – В глазах Лоры я заметил огонь и лед. В осанке ее чувствовалось достоинство. Я подумал, что Хэтчеру повезло, раз его оплакивает такая девушка. – Он должен был погибнуть в бою, – продолжала она. – Умереть, сражаясь.
– Кто вломился сегодня к вам в дом? – спросил я, немного выждав. – Возможно, это вторжение и смерть Родни как-то связаны.
– Вы думаете? По-вашему, кто-то охотился за письмом Родни?
– Вполне вероятно. Вы успели разглядеть этого человека?
– Не слишком хорошо. Я расскажу вам, как все было. Сегодня днем я заскочила на часок к Еве Райн, она моя подружка, живет на этой улице.
– Дневную почту к этому времени уже доставили?
– Нет, она пришла, когда меня уже не было. Я вернулась около трех. Примерно за полквартала от дома я увидела, как чужой мужчина спускается с моей веранды. Тогда я еще не знала, что он побывал в доме. Подумала, кто-то пришел повидать меня или отца, так что я, естественно, окликнула его и помахала рукой. Он, оглянувшись всего один раз, зашагал в другую сторону, причем очень быстро.
Поднявшись по ступенькам, я увидела, что замок на входной двери взломан. В письменном столе рылись, обшарили бюро и шкафы. Я позвонила в полицию, там ответили, что приедут, но так и не явились. Вообще-то говоря, ничего не пропало. Я оставила сумку на видном месте, и из нее не взяли совсем ничего.
– Вы сказали, что, когда вернулись, дневная почта уже пришла?
– Да, все лежало на полу, вон там. – Она указала на входную дверь, которая открывалась в ту самую гостиную, где мы сидели.
Повернув голову, я увидел, что в двери есть отверстие для почты. Еще я заметил, что Лора оставила дверь открытой.
– Раз дом обыскивали, значит, письмо Родни не доставили с той почтой, – сказал я. – Но завтра утром оно должно прийти, поскольку было отправлено два дня назад.
– Если тот тип придет опять, я застрелю его, – решительно заявила Лора. Она упрямо закусила губу, ее большущие глаза сверкнули.
– Не сомневаюсь. Вы сможете хотя бы приблизительно описать его?
– Высокий. Довольно плотный. Сперва я даже приняла его за отца, но потом сообразила, что папа не мог так быстро вернуться из Феникса.
– Волосы у него были темные?
– Не уверена… – Она внезапно замолчала с открытым ртом.
– Тут был не я, мистер Дрейк, – произнес мужской голос у двери. Обернувшись, я увидел Гордона, который, бесшумно войдя в комнату, спокойно оглядел нас своими черными глазами.
Медленно поднявшись, я направился к нему. Подойдя достаточно близко, я опустил правую руку на уровень бедра, а затем врезал снизу прямо в его вытянутый подбородок. Это был отвлекающий маневр, ведь у противника наверняка имелось оружие. Пошатнувшись, Гордон повалился спиной на дверь, которая с шумом захлопнулась. Он еще не успел сползти на пол, как в руке у него появился револьвер, уставившийся на меня пустым круглым глазом.
– Не слишком честный удар, – зло проговорил он. – Я же просил вас не прибегать к насилию, мистер Дрейк.
– Вы еще узнаете, что такое настоящий удар, если не спрячете оружие.
– Как поведет себя это оружие, зависит только от вас, мистер Дрейк. Не подходите, и оно не выстрелит.
Позади меня что-то негромко щелкнуло, и голос Лоры Итон отчеканил:
– Не двигаться. Бросить револьвер. – Гордон не спускал с меня взгляда, тело его напряглось. – Считаю до трех, потом буду стрелять, – продолжала Лора. – Раз!
Повертев в руке револьвер, Гордон протянул его мне.
– Глупейшая история, – проворчал он.
– Это еще только начало, – пообещал я. – Мисс Итон, будьте добры, вызовите полицию.
– Не стоит беспокоиться, – буркнул Гордон. – Я и есть полиция.
– Вы меняете обличья с такой скоростью, что просто дух захватывает! Действуйте, мисс Итон. Я за ним слежу.
Гордон сунул руку в карман брюк.
– Руки за голову! – приказал я.
– Ну что ж, если вам нравится играть в бандитов… – Он поднял руки, поглядывая на меня с ехидной усмешкой. – Выньте бумажник из левого кармана моих брюк. Там удостоверение.
Подойдя к Гордону, я достал бумажник. Там лежало удостоверение, из которого явствовало, что его владелец – Честер Гордон, специальный агент Федерального бюро расследований. Я растерялся. Придуманная мною мелодрама на глазах обернулась фарсом, и выделившийся адреналин прямо-таки прокис в моих жилах.
– Мне жаль, что я не дал вам поиграть в ковбоев и индейцев, – не унимался Гордон. – А теперь уберите оружие, иначе у вас будут неприятности.
– Вы могли украсть удостоверение ФБР, – промямлил я вяло.
– Спрячьте оружие, – приказал он решительно. – Хефлер будет недоволен, если вы нечаянно меня пристрелите.
Я вспомнил изъяснявшегося округлыми фразами рыжеволосого парня из отдела ФБР на Лафайет-стрит.
– Вы работаете на Хефлера?
– Я могу арестовать вас за вооруженное нападение, мистер Дрейк. Вы вели себя как набитый Дурак.
Я опустил револьвер. Убрав руки из-за головы, Гордон потер расквашенный подбородок.
– У меня нет настроения извиняться, – огрызнулся я. – Раз вы не оказали мне доверия…
– Мы не оказываем доверия частным лицам, когда разрабатываем дело.
– Но, черт возьми, никакого дела не было бы, если бы не я!
– Я была бы признательна вам обоим, – вмешалась Лора Итон, – если бы вы не устраивали больше потасовок в моей гостиной. Ведь все мы трое заодно, верно?
– Простите меня, – извинился Гордон.
Оскорбленный в лучших чувствах, я с трудом сдержался, чтобы не бросить ему еще один упрек: «Если бы мы с вами работали вместе, то могли бы спасти Хэтчера и поймать Андерсона». Но, проглотив обиду, я все же решил придержать язык. Я понимал Гордона. Расследуя убийство и шпионаж, необходимо соблюдать секретность, тем более в замкнутом пространстве поезда. Я тоже попросил прощения у Лоры Итон. А у Гордона поинтересовался:
– Что вы делали в поезде? Уж не меня ли, случайно, проверяли?
– В частности я находился там и для того, чтоб уберечь вас от несчастья. Именно вы стали свидетелем двух смертей. Беда, казалось, так и ходит за вами следом. Смерть Хэтчера это окончательно подтвердила.
– Ваша опека не слишком мне помогла. Не говоря уж о Хэтчере! – огрызнулся я.
– Мне было бы непросто выступить в роли вашего личного дегустатора, мистер Дрейк. И потом, я же не вездесущ.
– С моей точки зрения, вездесущи. Что привело вас сюда?
– После того как Хэтчер погиб, я заподозрил Андерсона. Я не спускал с него глаз. Когда вы набросились на меня вчера у двери курилки, думаю, он догадался. Он сошел с поезда в Гэллопе, я последовал за ним, но не догнал. Сев в единственное такси, он уехал в Альбукерк. А мне пришлось дожидаться поезда. Когда я добрался до Альбукерка, его там не оказалось.