— Не только в каретах ездят они… — заметил человек в маске дзанни.
Поскольку Дандоло уже узнал всех присутствующих, этот мог быть только моравским дворянином. Он почему-то взглянул на Шута и замолк. За него вновь продолжил евнух:
— Да, их много. Летом в Константинополе схватили монаха-расстригу. Подозревали, что он посещает дома больных чумой под видом врача, собирает их кровь и делает из нее зелье. Все куриози, которые его допрашивали, заболели и умерли. А сам он был здоров, только хохотал, как безумный. Логофет приказал расстрелять его из луков и сжечь, не вынимая стрел.
— Досужие басни, — злобно бросил генуэзец.
— Может, и басни, — медленно начал уйгур.
Свет и тени играли на его черепе с жутким оскалом.
— Однако их следует тщательно проверить. В землях татар Беду до сей поры и правда разносили лишь крысы, сурки да блохи. Но да смилостивится над нами Бог, если она начнет продвигаться злою людской волей!
— И нам следует решить, что мы можем противопоставить Беде, — отозвался евнух. — Иначе наш Совет не имеет смысла…
— Неужели мы, собравшиеся тут, не сможем установить истину об отравителях? — вопросил священник. — У нас у всех есть надежные осведомители, и их много…
— Но мы точно знаем лишь о том, что происходит в областях, где мы обладаем могуществом, — возразил жупан. — Мы не видим общей картины. И нет человека, который бы ее видел.
— Вообще-то, есть, — тихо возразил падре. — И многие из нас, если не все, слыхали о нем.
— Вы говорите о том, о ком я думаю, святой отец? — спросил дож.
— На одном острове в Лигурийском море, более чем в трех десятках лье от Генуи… — начал священник.
— Остров Эрбаж, — злобно прошипел генуэзец.
— Генуя так и не сумела на нем утвердиться, — с легкой насмешкой заметил Дандоло.
— Никто не сумел! — бросил купец, сверкнув глазами из-под кошачьей маски.
— Граф д’Эрбаж — человек бесчестный, его семья всегда жила шпионажем, предательством и наемными убийствами, — брюзгливо произнес англичанин. — И он весьма сомнительный граф.
— Никаких сомнений в этом титуле нет, — высокомерно возразил француз. — Остров Эрбаж сделал графством еще Шарлемань. И уже тогда им владел прямой предок нынешнего графа. Что же до шпионажа, то к помощи графов Эрбаж испокон веков прибегали короли, герцоги и папы.
— А также халифы и султаны… — дополнила египтянка.
— И нам ведомо это имя, — подал голос русский боярин.
— То есть, он, не страшась огня гееннского, помогает за деньги всем — и христианам, и еретикам, и неверным? — голос англичанина был исполнен сарказма.
— Насколько мне известно, графы Эрбаж уже много веков никому не приносили оммаж и вольны выступать за того, кто им более по нраву, — вновь подал голос француз.
— Правдивые сведения нужны всем, — примирительно заговорил уйгур. — И у всех нас случаются обстоятельства, когда нужно сделать нечто важное и тайное, чего мы сами сделать не в силах. А Эрбаж-сечен славен тем, что всегда совершает то, что обещал.
— Однако немало берет за это, как я слыхал, — заметил ребе.
— У него есть, что предложить за эти деньги, — возразил евнух. — У графа тайные лазутчики по всему миру, везде — от королевских дворов до воровских шаек. Он знает обо всем, что происходит в Европе и в Африке. Думаю, и в части Азии…
— Гораздо больше, чем в части, — кивнул уйгур.
— При этом он сам решает, на чьей стороне играть, — подхватил пэр Франции.
— И никто никогда не видел его лица, — добавил тамплиер.
— Но ведь говорят… — серб нерешительно замолк, но затем продолжил, — что он… упырь.
Собрание замолкло, падре перекрестился, а чех скептически хмыкнул.
— Это ведь мертвец, встающий ночью из могилы, чтобы сосать кровь живых? — негромко спросил уйгурский купец.
— Да, — глухо ответил за всех русский.
— В наших землях их зовут почти так же — убуры, — уточнил азиат. — Но уверяю, что Эрбаж-сечен не из их племени.
— Хватит! — по голосу дожа было понятно, что он несколько раздражен этими препирательствами. — В виду страшной опасности, грозящей всем нам, нас не должно заботить, вампир он или нет. Если граф д’Эрбаж в силах нам помочь, Совет должен немедленно обратиться к нему за сведениями. Возможно, он знает и способ борьбы с этой болезнью.
— Я возражаю! — бросил генуэзец. — Негоже ждать помощи от настолько дурного человека… Если это вообще человек. Вдобавок, он обдерет нас, как липку.
— Вы можете не участвовать в этом предприятии, — холодно ответил Дандоло. — Но тогда вам придется сейчас же удалиться, а ваши земли останутся незащищенными.
Дож помолчал, ожидая решения генуэзца, но тот не тронулся с места, сердито сопя в маску.
— Итак… — начал Дандоло, но его прервал моравский рыцарь:
— Простите, достойный хозяин, я обязан сообщить Совету одно важное известие.
— Говорите, синьор, — разрешил дож.
— Господин мой король Карл обязал меня в случае, если Совет затронет этот вопрос, сообщить, что он, будучи весьма обеспокоен нынешней угрозой, уже имел беседу с графом д’Эрбажем и тот заверил, что располагает сведениями о распространителях болезни, а чего не знает, узнает. И что у него есть способ бороться и с этими злодеями, и с Бедой. И он охотно возьмется за эти деяния, буде ему предоставят некое вознаграждение за труды.
Собрание вновь замолкло, переваривая новость.
— И сколько же требует граф? — спросил наконец дож.
— Два миллиона дукатов, — бесстрастно ответил Дзанни.
Оглашение суммы произвело немалый эффект: генуэзец отвернулся, ребе воздел руки к плафону, падре кротко вздохнул, англичанин чертыхнулся, француз выпил вина, русский грохнул кулаком по столу, половчанка прошипела что-то на родном языке, уйгур сложил пальцы в некую магическую фигуру, серб и византиец переглянулись. Спокойными остались лишь Дандоло да тамплиер.
— Граф объяснил, что ему предстоят немалые расходы на приготовление в достаточном количестве противоядия и на борьбу с отравителями, — продолжил моравец. — Что до моего господина, он готов даровать графу земельные угодья стоимостью не менее чем в двести тысяч дукатов.
Никто не возразил — все вдруг поняли, что иного выхода у них нет.
— Ну что же, синьоры, — при общем молчании подытожил дож, — нам остается лишь решить, кто из нас сколько внесет на общее дело.
…После двухчасовых споров и позднего ужина до смерти уставшие, но-таки решившие вопросы гости отправлялись восвояси. На первом этаже дома, андроне, они забирали у слуг свои мечи, отдавали им маски и, прикрыв лица плащами, садились в гондолы, покачивавшиеся за ажурной балюстрадой на воде канала.
Провожавший их хозяин заметил, что тамплиер подошел к египтянке и что-то сказал ей, а та, помедлив, жестом пригласила рыцаря в свою лодку. Но дож слишком сильно устал, чтобы раздумывать над этим маленьким происшествием.
Архив Поводыря
Из архива надзирающе-координирующего искина (НКИ) код 0-777.13.666.12/99, обращающегося по орбите третьей от звезды планеты 17-й перспективной системы восьмой резервной провинции подконтрольного Нации сектора галактики.
Примечание.
Предыдущий статус не актуален.
Текущий статус.
Искин Поводырь, симбионт разума аборигена Пастуха, инициированного в качестве местного представителя Нации экипажем разведывательно-интендантского судна 7-487-00 во время плановой экспедиции военного обеспечения.
Файл 78.459/37.
Данные.
Национальный проект «Воспитание прогрессом» бал запущен на 147-м временном этапе Войны квадрантов (см. файл 01.45/34 «Война Нации»), после того, как руководство Нации осознало, что основной ресурс войны — разумные расы, в своем психологическом, социальном и технологическом развитии достигшие состояния, при котором они способны принимать участие в конфликте галактического уровня. Несмотря на то, что в галактике насчитываются десятки тысяч разумных видов, развитых настолько крайне мало. Подавляющая их часть задействована в войне, но в ходе боевых действий они погибают или приходят к естественному пределу существования.