Она зашла в книжный магазин, взяла с витрины толстый справочник всех служб и организаций и принялась изучать названия компаний, проводивших лотереи. Частные лотереи, коммерческие лотереи, государственные лотереи. Знакомого названия не значилось нигде.
Нет, видно, она что-то путает или в справочнике указаны устаревшие данные. Надо пойти более простым путем. Эмили вышла из магазина и направилась в банк. Все очень просто. Сейчас она узнает, от какой организации на ее счет поступили деньги двадцать восьмого марта, спросит адреса и телефоны этой фирмы и найдет того мальчика.
Толстый кассир долго изучал что-то в своем компьютере, прищелкивая языком, словно после посещения стоматолога, несколько раз недоверчиво оглядел Эмили с головы до ног, потом удалился и вернулся с начальником отдела. Тот тоже повел себя немного странно: принялся проверять, перепроверять и наконец выдал вердикт:
— Извините, мисс Бертли. Но деньги на ваш счет, поступившие двадцать восьмого марта сего года, пришли не от юридического лица и не от фирмы по розыгрышу призов и капиталов.
— Понимаете, мне нужен мальчик! Мальчик, который продал мне лотерейный билет. Он сотрудник этой организации, дайте мне ее координаты, пожалуйста.
— Вы хотя бы слушаете, что вам говорят? Деньги пришли от физического лица. От частного лица. Такого же, как и вы.
— В каком смысле? — Эмили уже плохо соображала, ей хотелось спать. Теплый воздух в банке разморил ее окончательно, и она сидела скорее из вежливости: нехорошо уходить, когда ради тебя хлопочут два человека. Пока ждала, она уже решила, что никуда сегодня больше не пойдет, что бы сейчас ни всплыло. Лучше вернется домой и выспится, а потом поедет в Вашингтон искать того мальчика.
— В таком смысле. Деньги, поступившие на ваш счет двадцать...
— Короче, откуда они пришли?
— От физического лица.
— Что вы заладили?! Имя у него есть?
— Да. Это некий Эдриан Флетчер.
Эмили подскочила на месте, весь ее сон как рукой сняло.
— Что?!
— Когда-то этот счет был открыт неким Робертом Бертли. Ныне покойным. А незадолго до смерти мистера Бертли право на распоряжение счетом перешло мистеру Флетчеру.
Эмили показалось, что все вокруг нее расплывается, утрачивая очертания.
— Что?!
— Да вы не волнуйтесь. Второй вполне жив. И вот двадцать восьмого марта сего года он...
Больше она уже ничего не слушала, сорвалась с места и помчалась домой.
...Мистер Флетчер сидел все на том же диване. Он как будто и не удивился, когда она, тяжело дыша, вбежала в комнату и остановилась перед ним, процарапав каблуками паркет и уткнув кулаки в бока.
— Ну?! Как это все понимать?!
— Дай-ка попробую угадать. Ты уже побывала в банке?
— Да!
— Смышленая девочка.
— Объясните мне, что происходит! Почему вы все это время...
— Тихо-тихо. Во-первых, не кричи, иначе сюда соберется весь дом.
— Пусть собирается!
— Ты сама не обрадуешься, когда наши милые дамы станут судачить о твоих доходах и задавать тебе всякие вопросы. А у нас очень любопытные дамы.
Эмили замолчала, эта мысль показалась ей разумной.
— Тогда объясните мне.
— А тебе в банке разве не объяснили?
— Мистер Флетчер! — Она с трудом сдержалась, чтобы не схватить его за грудки. — Мне кажется, я имею на это право!
— Ну хорошо-хорошо. Говорил я ему, что добром это не кончится. Хорошо. Хотя тут все просто. У вас с Мишель были свои счета, куда он ежегодно вносил по определенной сумме. Однажды эти суммы стали довольно большими, а у отца появилось много проблем. Что в таком случае он должен был сделать с деньгами, как ты считаешь?
— Снять их и...
— А вот и нет. Я еще раз повторяю, что Роберт, несмотря на... мм... некоторую экстравагантность поведения, был очень порядочным человеком. Он как-то признался мне, что его жена в последнее время как будто ждет, когда можно будет взять все дела в свои руки. Ну, ты знаешь... — мистер Флетчер рассмеялся, — у нас в роду так принято, что мужчины рано или поздно сдают свои позиции женщинам. Но Роберту не нравилось, что Иден хочет все себе подчинить.
Незадолго до смерти Роберт решил схитрить. Видимо, он уже понимал, что не сможет выпутаться, а в тюрьму садиться не хотел. Не знаю... В общем, он объединил ваши с Мишель деньги и перевел их на мое имя. А мне приказал, чтобы я ни в коем случае не трогал эту сумму, пока он мне не разрешит. Что бы ни случилось. Он повторил это «Что бы ни случилось!» с таким выражением, будто речь шла о чем-то очень серьезном. Я уже тогда начал догадываться о его суицидальных намерениях, но переубедить в чем-то Роберта было невозможно. Ну а потом, когда все произошло... Иден, конечно, пришлось нелегко. Но я молчал об этих деньгах, как и было велено.
— Почему? Почему вы не отдали их мне и Мишель?
— Если бы я это сделал сразу, Иден бы у вас их мигом отняла. Мишель выкрутилась, а ты бы осталась в заложниках у собственной матери на всю жизнь.
— Но они нам с мамой очень пригодились бы тогда.
Он пожал плечами.
— Может быть. Я не знаю, что хотел Роберт. А когда он приснился мне и попросил «спасти бедную Эми от родной матери», я вообще растерялся. Ну и единственное, что мне пришло в голову, это активировать деньги. Если бы не они, ты неизвестно когда вырвалась бы от Иден.
Эмили покачала головой.
— Но я все равно не понимаю. Как же лотерея? Ведь ее же показывали по телевизору. Там были телефоны и интернет-сайт. Как? Что? Каким образом? Вы ничего не путаете?
Мистер Флетчер развел руками.
— Не знаю, милая. Как подстроить выигрыш в лотерею, спрашивай у своего покойного отца. Знаешь, он был мастер на такие штуки. И не только на такие! По нему плакал административный кодекс штата, особенно в последние годы жизни. А если серьезно... Ведь мы не знаем, на какие чудеса способны те, кто от нас ушел, но продолжает любить нас и оберегать. Может, все это плод твоего богатого воображения?
10
Кларк уехал. Он просто загадочно исчез из города. Была уже суббота, а от него не поступало никаких вестей.
Первое время Эмили сама пыталась дозвониться на мобильный телефон Кларка, но тот молчал. Потом она отважилась приехать к нему на квартиру, но консьержка сказала, что мистер Тамерлейк отбыл с большой дорожной сумкой еще во вторник и больше дома не появлялся.
Услышав это, Эмили расплакалась. Но консьержка, привыкшая к обилию поклонниц мистера Тамерлейка и решившая, что перед ней одна из отвергнутых девушек, поначалу не проявила никакого сочувствия. Даже посоветовала поскорее ехать домой, потому что погода вот-вот испортится — в окна ударили крупные капли дождя. А потом, то ли оттого что было скучно, то ли оттого что ее разжалобили эти слезы, она вдруг сказала:
— Бедная девочка! Наверное, я могу вам кое в чем помочь.
— Что? — Эмили уже стояла в дверях и думала, куда ей теперь идти и как дальше жить.
— Вы ведь собираетесь его искать?
— Не знаю. Едва ли он этого хочет.
— Ну, милая, не надо так горевать. — Консьержка скосила вороватый взгляд на свой стол и заговорила, понизив голос: — Он, когда выходил из дома, отдал мне ключи. И вот это... — она вынула из ящика какую-то бумажку, — выпало из кармана. Я хотела его догнать, но не успела — он уже сел в такси и уехал.
— Что это?
— Наверное, номер рейса и телефон аэропорта. Я, конечно, никогда не читаю чужие записки, а может, это вообще от другой поездки. Но попробуйте разузнать. Вдруг это поможет вам.
Эмили повертела сложенный вчетверо листок бумаги, зачем-то понюхала его и, уловив знакомый запах парфюма, который подолгу задерживался на ее собственной одежде, сладко вздохнула.
— Спасибо вам огромное! — Она вынула из кармана купюру и положила на стол.
— Право, не стоило, здесь очень много! — сказала консьержка, проворно убирая деньги в карман.