Господи!!! Что ж ты издеваешься надо мной!!!
Дальнейшее вспоминать уж совсем неприятно - их удивление, уговоры... Мои, оправдания: вегетарианка, ненавижу охоту и поездки на природу, оленей, наоборот - люблю, звучали для них непонятно и оскорбительно, и уж совсем невозможно было им объяснить - зачем же я села в с ними в джип и сюда приехала. Потом вызывали кар-сервис, раздраженно ждали, когда он приедет, при этом было ясно, что колличество людей, считающих меня сумасшедшей увеличилось еще на две штуки (Дебору - не считаю).
В общем, я опять покатила в Квинс - точно как поет Шура Некрасова, своим несравненным голосом в одной из песен:
Эх да на последнюю пятерку
Найму я тройку лошадей...
А ребята отправились на своем джипе на реку Делавер.
Я тогда не знала и не думала, что через несколько лет загадочная и прекрасная река Делавер - станет тем самым местом на земле, где находится мой ОТЧИЙ ДОМ.
Не метафизический, а конкретно-реальный Отчий дом, есть далеко не у каждого. У большинства жителей моей исторической родины России - в прежние годы, Отчие дома мало у кого встречались - последние сто лет истории этого места плохо располагали к сохранению Отчих домов, в каком бы то ни было виде. Метафизическим Отчим домом - являлся все тот же Пушкин ну и конешно Береза, которая для всего годиться: и для "в лес погуляти...", и для "ты прежде, Отчизна, меня напои...", и для лапти сплесть, и для повеситься, если уж пришла такая нужда, одним словом - НАША РУССКАЯ БЕРЕЗКА, над которой никак мне не удается зарыдать, при встрече с ней где-нибудь в Мэне или Вермонте ; а вот в сосновой роще - всегда готова плакать, стоит только увидеть эти сиренево- розовые голые стволы-мачты, уходящие высоко в небо, услышать запах сосняка - запах Родины. Всеволожского, там стоял зеленый дачный дом, построенный другим дедушкой - столяром. Там проходило самое раннее детство - все эти карты на темном чердаке и голые попы на помойке (игра в доктора) и война с осиными гнездами...
Все же там была дача, а Отчего дома - не было. Нынче в России все изменилось - повсюду леса и пилы, полным ходом идет постройка множества новеньких Отченьких домов - скоро будет как в Америке, а Америке - Отчий дом есть почти у каждого - ничего, что он часто находиться в какой- нибудь жопе, типа Мид-Вест Индианы - и к тому же в весьма захудалом состоянии - все равно это здорово, когда он есть. Раньше - в додвадцатом веке - и в России у многих эти Отчие дома находились, где попало и в захудалом состоянии, а все равно легче жить, зная, что где- то ОН есть.
Никто из моей семьи, ни о каком Отчем доме и не мечтал, мечты таковые несвойственны потомкам российских евреев и бакинских армян, достаточно для счастья и того, что все мы, в очередной раз живы и вместе - ну хотя бы по одну строну океана, но судьба, в лице писателя Василия Агафонова, а попросту Юлика Гантмана - рассудила иначе. Юлик первый купил старый дом на реке Делавер, привел его в порядок и начал жить там подолгу один или с гостями. Но в одиночестве Юлик скучал и по этой причине всегда внимательно просматривал объявления о продаже недвижимости в местной газете.
Когда Костю Кузьминского с Эммочкой и тремя борзыми начали в очередной раз выкидывать на улицу за неуплату - Юлик увидел некий вариант, показавшийся вполне подходящим. Костя, конешно, пытался остаться на Брайтоне, не из любви к маленькому Брайтону, который он все эти годы тихо ненавидел. А из любви к большому ОКЕАНУ, лежавшему прямо у ног Брайтона и соответственно у Костиных тоже.
Костя позвонил даже своему старому другу - ВЕЛИКОМУ РУССКОМУ ХУДОЖНИКУ и рассказал, что вот плохи дела - если не внести к пятнице триста баксов выкинут на хуй с вещами, борзыми и Эммочкой. Друг посочувствовал и сказал, что с жильем всегда большие расходы - у него вот в имении - тоже неприятность - погнулся чугунный столб для привязывания лошадей и вынь да положь - три штуки на починку - морока...
В общем, Юлик нашел что-то, правда без крыши, пола и стен - но зато на реке Делавер, да еще и на ручье, да еще и прямо возле узкоколейки. Кузьминский согласился в ЭТО - въехать. Он продал пару картин художника, которому лошадь, блин, важнее старой дружбы и купил... нет, Костя купил не Отчий
дом, а свой собственный ДОМ-МУЗЕЙ. И тут уж тема ПЕРВОЙ ЗИМЫ вступила на полную катушку - непонятно было как они с Эммочкой переживут эту первую зиму. Я звонила и спрашивала:
- Ну, унитаз у тебя, по крайней мере, есть?
- Есть, но куда ведет - неизвестно.
Вместо стен поначалу были какие - НАШИ РУССКИЕ БЕРЕЗКИ, обтянутые целлофаном. В общем, - ПЕРВАЯ ЗИМА.
А у моих все вышло наоборот - Юлик нашел для них совершенно игрушечный домик на горе в соседней деревне Экванак - оставшийся от двух гномов - мужа и жены. Все дверные ручки в этом доме находились где-то на уровне колен. Но зато там сразу было все, что необходимо для жизни - полный набор свершившейся Американской Мечты - кафель, коврики, креслица, даже ножи и вилки, и все к тому же подобранное по цвету в нежнейшей пастельной гамме "Кантри". Дети старичков-гномов решили ничего там не разрушать, а так и продать этот игрушечный набор "Счастливая старость" - в целом виде. Вот этот подарок и достался моим родителям.
Теперь там - на реке Делавер, прямо на горке - напротив пожарной команды стоит мой Отчий дом. И постепенно создается маленькая русская "артистическая" колония, вокруг Юлика, родителей, Кузьмы и Некрасовых.
Кузьма обжился и завел важные для хозяйства вещи - пулемет Калашникова, три неработающих джипа и яхту "Эмма Подберезкина" - яхта вполне исправная но на воду ее никогда не спускают - лень. Эммочка посадила сад и огород. Потом они построили баню, а на втором этаже - комнаты для гостей. Каждый вечер ровно в десять, мимо усадьбы, на которой крупными русскими буквами написано "БАНЯ", проноситься товарный поезд, и машинист отдает Кузьминскому честь - вся округа знает - что это - русская знаменитость.
В деревне Экванак - горы и орлы. Иногда медведи.... Лирическое отступление:
Мама и медведь.
Мама стоит во дворе и готовит салат любимому мужчине (это папа). Вдруг кто-то тихонько и ласково трогает ее за плечо...
- Миша, пойди душ прими, эта ваша манера не мыться - и ты и твоя дочь... запах же! А купание - мытья не заменяет. Мыться надо в ванной с мыл..............аааааааааааааа ааааааааааааааааааа!!!!!!!
Мама вбегает на веранду и запирается в доме, медведь некоторое время пытается выломать дверь, а потом мирно съедает не ему приготовленный салат (имя все же совпадает!) и уходит. Такие случаи на реке Делавер - нечасто раза два-три за сезон. Мама говорит, что страшно было только в первый раз.
Внизу в деревне, меня спрашивают, в лавке мистера Ханта:
- Вы дочка русской писательницы, которая поселилась на горе?
Там на реке Делавер - охота на оленей. Мы давно знали эту реку - с того самого дня, как по редким первым питерским видикам прошла "Всегородская премьера" фильма "Охотник на оленей". Помните, как он начинается? Не гундосым голосом знаменитого переводчика Володи, а знакомым колокольным звоном, свадьбой в православной церкви и спутанной русско-украинской речью. Герои "Охотника на оленей" - фильма о вьетнамской войне и американском патриотизме - делаверские украинцы.
Там есть один кадр - героя спрашивают в сайгонском военном госпитале, как его имя и он отвечает:
- Mikolaytchyck.
- Mikolaytchyck? What,s kind of name - Мikolaytchyck?
- It,s AMERICAN name.
Так он отвечает - белоглазый красавец Кристофер Уолкер ... Делаверский украинец, прошедший плен и пытки крысами, видевший деревни, сожженные напалмом... Там - трое друзей. Один стал калекой, другой умер, третий вернулся на Делавер живым и здоровым... Но выстрелить в оленя этот человек больше не может. Он возненавидел войну. Войну, но не Родину, которая его туда укатала. В конце фильма, выжившие ребята сидят, выпивают и поют: " Благослови Америку, господи..." - по-английски.