— Почему ты так добр ко мне? — спросила я, соскакивая с дивана и следуя за ним.
— Я так понимаю, ты задала мне этот вопрос только потому, что юристы по природе своей подозрительны и во всем видят двойное дно. А также корыстные мотивы. — Сэм прищурился. — Но на самом деле все гораздо проще. Я сразу заметил, что ты привлекательна и умна, а бросить такую девушку замерзать на улице было бы преступлением. Кроме того, — добавил он как бы между прочим, — у тебя отличная фигура.
— Значит, говоришь, корыстных мотивов у тебя не было? — уточнила я, а сама подумала: «Отличная фигура», «привлекательная»… Неужели это он обо мне — дрожащей от холода дворняжке с красным, текущим от холода носом и взъерошенной грязной шерстью? Да он просто сумасшедший!»
— Скажи откровенно, — предложила я, — может быть, ты недавно вернулся с необитаемого острова, где прожил без женщин одиннадцать лет и одиннадцать месяцев?
— Почему именно одиннадцать лет и одиннадцать месяцев? — поинтересовался Сэм.
— A-а… — отмахнулась я. — Просто на ум пришло. Это из какого-то фильма. Ну так как?
— Неужели ты не любишь комплименты?! — засмеялся он.
— Просто я не люблю, когда мне врут в глаза.
— Я не вру. У тебя действительно роскошная фигура и… и все такое прочее. Кроме того, в тебе есть огонек. В этом отношении ты напоминаешь мне Джулию Робертс, хотя если тебе это сравнение неприятно… — спохватился он.
— Смотря какую Джулию Робертс ты имеешь в виду: ту, которая в «Красотке», или ту, которая в «Эрин Брокович»? — едко спросила я.
— Беззаботная шлюха или умная и решительная мать троих детей? — Сэм снова хмыкнул. — Интересная комбинация.
— Ну, хватит! — сказала я и, не выдержав, улыбнулась.
Сэм расхохотался, опершись локтями на кухонную стойку.
— Дело в том, что я только недавно развязался с полной и абсолютной стервой! — объяснил он.
— Правда? — Я присела на краешек высокого барного стула, радуясь, что беседа приобрела иное направление.
— Честное, благородное слово. Застукал ее со своим лучшим другом и… Банальная ситуация, не правда ли? Банальная и пошлая. — Он покачал головой, словно все еще не верил, что такое могло случиться с ним. — Если бы я написал такой сценарий, то сделался бы посмешищем всей Америки!
— Не всей. Я бы не стала смеяться, — сказала я.
— Почему? — удивился он.
— Потому что лучший друг… на то он и лучший, чтобы приходить на помощь в сложных ситуациях, — сказала я небрежно. — Верный друг никогда не подведет.
Сэм внимательно посмотрел на меня.
— С тобой тоже случилось нечто подобное?
— Вовсе нет, — твердо ответила я. — С чего ты взял?
— Нет так нет, — легко согласился он. — А сейчас у тебя есть друг?
— Нет, — повторила я и после многозначительной паузы спросила: — А у тебя?
— Ни друга, ни подруги. — Сэм снова рассмеялся, а я подумала, что он все-таки очень похож на Оуэна Уилсона. Кроме того, Сэм был писателем и обладал чувством юмора. Разумеется, не исключено, что его пресс не прокачан до такого же скульптурного великолепия, как у Марио, но действительно ли это важно?
Абсолютно неважно. Просто «кубики» хорошо смотрятся.
— Итак, — сказал Сэм и пошевелил длинными, «музыкальными» пальцами, — на чем мы остановимся? Яичница или спагетти?
Случайно или нарочно, но он употребил местоимение «мы», словно мы уже стали парой. С моей точки зрения, это было далеко не так, но поправлять Сэма я не стала.
— Если для того, чтобы поесть спагетти, нужно выходить на улицу, тогда я предпочту яичницу, — сказала я, сделав вид, будто дрожу от холода.
— Отличный выбор, — согласился Сэм и, открыв дверцу шкафчика, достал сковородку. — Не сочти за бахвальство, но если я что-то и умею в этой жизни, так это жарить яичницу.
— Правда?
«Какой мужчина не умеет приготовить яичницу? — подумала я про себя. — Собственно говоря, большинству из них на большее просто не хватает умственных способностей». Сэму, однако, удалось меня удивить.
— О, да! — ответил он с воодушевлением. — Я могу приготовить болтушку, глазунью, охотничью яичницу, яичницу по-королевски, яичницу с сыром, с луком, с беконом, с помидорами и так далее. А может, ты предпочитаешь омлеты?
Я бросила быстрый взгляд на часы. Почти восемь — по местному времени. Интересно, остался ли у меня хоть малейший шанс увезти Аннабель в Лос-Анджелес сегодня?
Вряд ли.
— Сойдет и болтушка, лишь бы поскорее, — сказала я.
— Полужидкую или поподжаристее?
— Как получится, шеф.
Тут мы снова улыбнулись друг другу, и хотя мы определенно не были парой, я все равно чувствовала себя так, словно знаю Сэма как минимум неделю.