Потом они занимались настоящим сексом. Бобби считал себя умелым любовником, но Зейна была неисчерпаема. Она постоянно меняла позы и заставляла его совершать немыслимые телодвижения из арсенала йогов, поэтому, когда они оба наконец кончили, Бобби чувствовал себя так, словно продержался на ринге три раунда против Майка Тайсона. А ведь он был в неплохой физической форме!
Потом Зейна потребовала наручники, но у него их не было.
И хлыста тоже.
И вибратора.
Тогда она сказала — мол, ей нравится, когда ее хлещут по заднице кожаными перчатками.
Бобби в ответ только пожал плечами. Хлысты, перчатки, цепи, наручники — все это было не для него. Он считал, что подобные вещи нужны только импотентам или пресытившимся извращенцам, которым, чтобы возбудиться, необходимо нечто особенное.
«В следующий раз Зейна все принесет с собой», — пообещала она. С чего она решила, что он будет — этот следующий раз, — подумал Бобби, но вслух ничего не сказал. Сексуальный марафон не на шутку его утомил, поэтому он быстро заснул, а когда проснулся — Зейны уже не было.
Ее не было, но неприятные воспоминания остались.
«Выброси это из головы, — приказал себе Бобби. — Забудь об этой эксцентричной и разнузданной Мисс Суперзвезде. Она как наркотик — плохая привычка, от которой трудно отказаться».
Но он сумеет.
Уже почти сумел…
Глава 21
АННАБЕЛЬ
— Мы летим в Лос-Анджелес завтра, — сказал Фрэнки. — Но сначала нам нужно съездить на квартиру в Сохо, чтобы повидаться с адвокатом твоего отца. Что скажешь?
— Ничего. — Аннабель бросила на него негодующий взгляд. — Я уже сто раз тебе говорила, что в Лос-Анджелес я не вернусь ни за что и никогда.
— Говорила, ну и что? — перебил Фрэнки. — Ситуация изменилась, детка. Ты должна быть на похоронах матери. Если ты не поедешь, то… ты никогда себе этого не простишь. Короче: мы летим завтра. Адвокат позаботится о том, чтобы мы путешествовали со всеми удобствами.
Аннабель хотела заспорить, но передумала. Фрэнки был прав: она должна присутствовать на похоронах, ведь это все-таки ее родная мать. Кроме того, ей необходимо было знать, что случилось на самом деле, поскольку крикливо-сенсационные сообщения по телевизору и в газетах лишь запутывали картину.
Неужели ее отца действительно подозревают в этом убийстве?
Но это же просто невероятно, невозможно! Ральф никогда бы не причинил вреда Джемме. Он обожал и боготворил свою красавицу-жену до такой степени, что не замечал никого вокруг, включая собственную дочь.
Аннабель хорошо помнила те редкие эпизоды из детства, когда она оказывалась один на один со своим звездным папочкой. Ральф никогда не хвалил ее, не расспрашивал о школьной жизни. Единственное, о чем они говорили, это о том, как изысканно красива и как талантлива Джемма, какой у нее замечательный характер. «Твоя мать — само совершенство, — сказал ей как-то Ральф, — и ты должна стараться быть похожей на нее».
Как поняла Аннабель, это означало, что сама она от совершенства далека. Неудивительно, что в конце концов она покинула дом, в котором ею никто не интересовался.
Но теперь она возвращалась. Фрэнки был совершенно прав: если она не поедет в Лос-Анджелес сейчас, то будет жалеть об этом до конца жизни.
«Берегись, Калифорния, я иду!» — подумала Аннабель мрачно.
— А зачем нам заезжать в Сохо? — спросила она, пытаясь решить, какие вещи из своего гардероба нужно выбрать.
— Затем, что твои родственники считают, что именно там ты живешь, — пояснил Фрэнки. — Если Ральф пронюхает про наши апартаменты на Парк-авеню, это может вызвать ненужные вопросы — в том числе и насчет того, на какие средства они куплены. Нам это надо?
— Не понимаю, почему не рассказать дорогому папочке про наш с тобой успешный бизнес? — Аннабель пожала плечами, но глаза ее мстительно блеснули. — Быть может, тогда он в конце концов соблаговолит обратить на меня свое внимание.
— Ну хватит, детка… — простонал Фрэнки, картинно хватаясь за голову. — Я понимаю, что у тебя было тяжелое детство, но твой отец, наверное, не такой уж плохой…
— Вот погоди, познакомишься с ним, тогда сам увидишь, какой он. Ральф Маэстро — суперзвезда, с такими людьми никогда не бывает легко и просто.
— Я в состоянии поладить с любым человеком, — хвастливо заявил Фрэнки. — Можешь не сомневаться: Фрэнки Романо очень понравится твоему папочке.