— Вот тебе небольшой подарок от нас, — сказал он и самодовольно подмигнул. — Смотри, трать их с умом.
«Я все поняла, папочка, — подумала она тогда. — И я обещаю, что никогда не вернусь в Лос-Анджелес и не стану помехой вашей идиллии…»
Но с тех пор многое изменилось, и теперь Аннабель летела в Лос-Анджелес — в город, который ненавидела всей душой.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Фрэнки, похлопав ее по колену.
— Нормально, — твердо ответила Аннабель. — Почему я должна чувствовать себя иначе?
Фрэнки только плечами пожал. Настроение у Аннабель могло меняться по десять раз на дню. Взять хотя бы вчерашний пример… Казалось, только что она билась в истерике из-за того, что сынок Шарифа Рани грубо с ней обошелся, но прошло совсем немного времени, и вот Аннабель уже сидит спокойная и собранная и хладнокровно перебирает платья, решая, что ей взять с собой в Лос-Анджелес. Как будто это не ее мать была жестоко убита… Впрочем, Фрэнки никогда не понимал Аннабель, да и не стремился понять — у него хватало своих забот. Например, сейчас ему было важно показать, что он согласился на эту поездку только ради нее, хотя в душе Фрэнки ликовал. Наконец-то он едет в Лос-Анджелес — город, где парень с головой может отыскать немало возможностей для бизнеса и развлечений. И хотя обстоятельства, сделавшие это путешествие возможным, вряд ли можно было считать благоприятными, Фрэнки в душе ликовал.
Черт побери, он все-таки едет в Лос-Анджелес!
Наконец-то…
И Бобби, и Эм-Джей считали своим долгом повидаться с Аннабель и принести ей свои соболезнования. В конце концов, все трое знали друг друга со школы, и хотя они никогда не были близкими друзьями, все-таки их многое связывало.
В числе этого «многого» были и воспоминания о безумном выпускном бале, когда они втроем оказались в одной постели в номере отеля «Беверли-Хиллз», зарезервированном любящими родителями Аннабель. Ральф и Джемма, вероятно, хотели, чтобы школьный бал надолго запомнился дочери, и он действительно получился запоминающимся. Одно хорошо — к моменту прибытия в отель все трое были настолько пьяны, что многие подробности бурной ночки изгладились из их памяти уже на следующий день.
Дверь квартиры в Сохо открыл Фрэнки.
— А почему вы здесь, а не на Парк-авеню? — спросил Эм-Джей.
— Потому что Ральф считает, что Аннабель живет именно здесь, — объяснил Фрэнки. — А нам не хотелось бы его разочаровывать. Кроме того, он специально прислал за нами своего адвоката.
— Понятно. — Бобби кивнул.
— Путешествовать будем по первому разряду, — тут же похвастался Фрэнки. — Я уже обо всем договорился.
— Кто бы сомневался, — усмехнулся Бобби. Он хотел еще что-то сказать, но тут к ним вышла Аннабель. На ней был изящный облегающий комбинезон от «Валентино», высокие — до колена — сапожки от «Джимми Чу» и короткий жакет из лисьего меха. Светло-рыжие волосы Аннабель были убраны назад, глаза скрывали большие солнечные очки от «Шанель».
— Привет, мальчики, — сказала она томным голосом уставшей от жизни знаменитости. — Как дела?
Бобби и Эм-Джей по очереди обняли ее и произнесли несколько подобающих случаю сочувственных фраз.
— Простите, что пришлось пригласить вас в эту помойку, — вздохнула Аннабель, оглядывая просторное и светлое, хотя и несколько запыленное помещение. — Но у нас не было выбора.
— Мы заехали сюда буквально на пятнадцать минут, — вмешался Фрэнки. — И никакая это не помойка. Хватит брюзжать.
Аннабель подняла солнечные очки на лоб и бросила на него презрительный взгляд. Фрэнки начинал действовать ей на нервы. Чего ради она связалась с этим хлыщом, когда вокруг хватало парней поприличнее? Взять хотя бы того же Бобби — и красавец, и воспитан не в пример лучше. Вместе они могли бы показать класс. Кроме того, Бобби был богат — по-настоящему богат, и если бы ей удалось его заполучить, она смогла бы жить в роскоши, ничем себя не утруждая.
И уж конечно, она не стала бы поставлять «девочек» состоятельным клиентам.
Проблема заключалась в том, что после памятного выпускного вечера Бобби ни разу не бросил на нее вожделенного взгляда. Можно было подумать, что он даже сожалеет о том, что произошло между ними тогда. Кроме того, Бобби был лучшим другом Фрэнки, поэтому, пока она и этот недоделанный диджей оставались вместе, ни на что серьезное с Бобби ей не приходилось рассчитывать.
— Спасибо, что заехали, — сказала она. — Это было очень мило с вашей стороны.
— Не стоит благодарности, — ответил Бобби, думая о том, что смерть матери, похоже, не сильно расстроила Аннабель. Держалась она, во всяком случае, стойко, зато Фрэнки суетился за двоих — метался по квартире, хватал и тут же ронял вещи, много и сбивчиво говорил. Эта бьющая через край нервная энергия выглядела не очень естественно, и Бобби подумал, что Фрэнки, вероятно, снова нанюхался своей дряни.