— По правде говоря, просто ужасно.
— Хотите, снова попарим их в теплой воде?
— Кем вы себя считаете — Марией Магдаленой?
Клайв постарался скрыть улыбку и пропустил ее слова мимо ушей.
— Вам нужны новые полусапожки. Позвольте, я отвезу вас куда-нибудь, и мы купим вам обувь, — предложил он.
— Куда это? — подозрительно осведомилась Марта. — Я ни за что не вернусь обратно в Ливерпуль.
— В Нантвич; это всего десять или двенадцать миль отсюда.
— И мы не будем возвращаться?
— Нет, Марта, мы поедем вперед, — терпеливо ответил Клайв.
Она неохотно согласилась, но при одном непременном условии: когда-нибудь она непременно вернет ему все, до последнего пенни, за полусапожки и все остальное, что он ей купит.
— Мне бы не хотелось, чтобы меня считали попрошайкой.
— Убежден, что никто не сможет упрекнуть вас в этом, — заверил он ее.
Шел уже пятый час, когда он вернулся к себе в офис в Ливерпуле, где, кстати, не наблюдалось репортера, которого Эдгар обещал прислать ему на смену.
— Он отправился на поиски сенсаций, — в своей обычной развязной манере сообщил Клайву Герберт. — Он забавный старикашка, ему уже лет сорок, так что он вам и в подметки не годится, босс.
— Где он сейчас? — осведомился Клайв.
— В околотке.
Клайв вопросительно приподнял брови.
— В околотке?
— В полицейском участке, босс. — Герберт ухмыльнулся. — Наш старичок тоже не знает значения этого слова. Короче, какой-то идиот попытался грабануть банк с игрушечным пистолетом.
Клайву стоило немалых усилий взять себя в руки, дабы не нанести Герберту физического вреда, хотя желание сделать это возникало все чаще, отметил он про себя.
— Что еще случилось?
Молодой наглец стал зачитывать перечень интересных, по его мнению, событий, который он составил специально для босса. Впрочем, большую часть собранной информации он передал в редакцию газеты в Блэкпуле, чтобы там разобрались с нею, но кое-что попытался выяснить сам, сделав несколько телефонных звонков.
— Ах да, к вам заходила эта симпатичная цыпочка Кейт Келлауэй. Я сказал ей, что не знаю, когда вы вернетесь.
— Спасибо, Герберт. — Клайв хлопнул мальчишку по плечу. — Ты справился очень хорошо. — Ему стало интересно, как отреагирует Кейт, если узнает, что ее обозвали «симпатичной цыпочкой», хотя, следует признать, описание вполне соответствовало действительности. Он набрал номер редакции «Ланкашир пост» и попросил к телефону редактора.
— Как там поживает наша Марта? — сразу же поинтересовался Эдгар Гендерсон. Его дружеский тон изрядно удивил и позабавил Клайва.
— Неплохо, сэр, — осторожно ответил он.
— Вот какая штука, сынок. Сегодня утром мне позвонили из «Манчестер гардиан». — Редактор попытался сделать вид, что в этом нет ничего необычного и что к нему чуть ли не каждый день обращаются представители одной из самых уважаемых газет страны. — Они прочли твою статью и выразили желание освещать путешествие Марты вместе с нами. Завтра они напечатают твою статью и отчет о сегодняшнем дне, чтобы дальше наши газеты продолжили одновременную публикацию материалов. Неплохое начало, Клайв; твоя статья появится в «Манчестер гардиан», а тебе всего-то двадцать один год. — Редактор сделал паузу, переводя дух. — Еще один вопрос: ты сможешь к вечеру достать нам фото этой Марты, чтобы оно появилось в завтрашнем номере? Я передам его в «Гардиан» по фототелеграфу.
— Приложу все силы, сэр, — пообещал Клайв. Как только он допишет сегодняшний отчет, он немедленно отправится в Кингз-корт и попробует раздобыть фотографию. По крайней мере, у них дома должен быть свадебный снимок Марты.
— Кстати, как далеко забралась наша героиня сегодня?
— В Нантвич. Завтра она направляется в местечко под названием Дрейтон в Шропшире.
— Отличная работа, Клайв, старина; продолжай в том же духе. — В трубке послышался звук, напоминающий тиканье часов — это редактор постукивал карандашом по зубам, что он проделывал крайне редко, только когда размышлял об открывающихся перспективах. — Чуть не забыл, теперь ты можешь не возвращаться каждый вечер в офис. Вы с репортером из «Гардиан», его зовут Алекс Скотт, можете писать отчеты по очереди. Он будет отправлять их в Манчестер, а они оттуда перешлют их нам. Устраивает тебя такой вариант?
— Да, сэр. Благодарю вас. — Клайву не понравилось, что у него отобрали пальму первенства, но спорить было бесполезно. Чем дальше от офисов «Ланкашир пост» он будет находиться, тем труднее ему будет передавать свои отчеты, ведь в отличие от «Гардиан», у них не было корреспондентских пунктов, разбросанных по всей стране.
Эдгар Гендерсон положил трубку. Клайв пододвинул к себе пишущую машинку и вверху страницы напечатал: «Дорога Марты. День второй». Руки молодого человека замерли над клавишами, и он принялся обдумывать, как описать сегодняшний день Марты. Вдруг, к своему ужасу, он понял, что не знает, о чем писать. Ведь ничего особенного не произошло. Он и догнал-то Марту только к обеду, после чего всего лишь отвез ее в Нантвич и купил ей пару дорогих кожаных сапожек, которые, как она уверяла, пришлись ей впору, да еще бинт, йод, вату и маникюрные ножницы, чтобы было чем резать бинт.
Клайв хотел поселить Марту в приличной гостинице, но она настояла на том, чтобы найти «что-нибудь подешевле», дабы она могла расплатиться за комнату сама, поскольку, дескать, денег у нее достаточно. Он высадил ее возле обшарпанной ночлежки, которая даже снаружи выглядела грязной.
Клайв похолодел, пальцы, замершие на клавишах, задрожали. «Не смей раскисать, — сказал он себе. — Ты репортер. Если не знаешь, о чем писать, — придумай».
«…Вчера утром в небе ярко светил бледно-лимонный диск солнца, когда Марта с молитвой на устах и легкостью в сердце покинула Честер. Она спала крепко и без сновидений, так что чувствовала себя отдохнувшей и посвежевшей. Приближаясь к живописной деревушке Уэйвертон, своему следующему пункту назначения, она думала о своем погибшем сыне Джо и маленьких детях, которых оставила дома на попечение отца-инвалида.
Постепенно ее походка утратила легкость, а шаг замедлился. Все-таки ей уже исполнилось тридцать семь, да еще и под сердцем она носила шестого ребенка. Мужественная женщина, Марта обладала пылким сердцем, но плоть, как известно, слаба. И когда рядом остановилась повозка и возница предложил подвезти ее, Марте ничего не оставалось, как согласиться.
Ваш покорный слуга встретился с нею в Халтон-Хит и там вдруг заметил, что ноги ее покрыты кровоточащими мозолями — к вчерашним ранам Марты добавились новые. Я отвез ее в Нантвич, где она выбрала себе обувь, более подходящую для завтрашнего путешествия в Дрейтон.
Я оставил ее в обветшалом пансионе, в котором она пожелала остановиться.
— Доброй ночи, Марта, — прошептал я, уходя. — Приятных вам сновидений.
Продолжение следует.»
Клайв перечитывал законченную статью. На его взгляд, она получилась чересчур сентиментальной и слащавой, а журналистику такого рода он искренне презирал и даже ненавидел. Эдгару статья понравится, но Клайв беспокоился, не пожалеют ли в «Гардиан», прочтя его опус, что решили печатать отчеты о путешествии Марты. И тут он вспомнил, что ему предстоит еще съездить в Кингз-корт, где он рассчитывал раздобыть фотографию Марты.
К своему невероятному удивлению, Клайв застал там Кейт, играющую в карты с младшими детьми Марты, которых, как оказалось, зовут Лили и Джорджи. Ребятишки выглядели бледными и худенькими — они явно недоедали, а вот одежда на них была теплой, пусть даже и не слишком чистой. Знакомясь, они чинно пожали ему руку. Комната, в которой они сидели, казалась голой и унылой.
— Привет, Клайв. — Кейт, похоже, была очень рада его видеть, как, впрочем, и он ее. — Я заглянула к ним, чтобы проверить, нормально ли они питаются. Карло, муж Марты, управляется просто замечательно. Сейчас он отлучился ненадолго, чтобы выпить кружку пива. Когда он вернется, я пойду домой. Вы видели Марту? — поинтересовалась она. Лили и Джорджи в тревоге уставились на него, ожидая ответа.