Дневник Луциллы лежит передо мной, когда я пишу эти строки.
Я намеревалась сначала воспользоваться им для того, чтобы продолжать мое повествование без перерыва, рассказывая от своего лица, как я писала до сих пор и как я намереваюсь писать опять, когда снова появлюсь на сцене.
Но подумав и прочитав еще раз дневник, я сообразила, что будет благоразумнее предоставить Луцилле рассказать самой историю своей жизни в Рамсгете, вставляя, где будет нужно, мои собственные замечания. Разнообразие, свежесть, естественность — все это я сохраню, мне кажется, избрав такой путь. Почему история вообще (я знаю, что встречаются блестящие исключения) — такое скучное чтение? Потому, что это рассказ о событиях из вторых рук. Что касается меня, я предпочитаю быть какой угодно, только не скучною. Вы, может быть, скажете, что я была уже скучна? Так как я честная женщина, я с вами не могу согласиться. Бывают люди, которые привносят свою собственную скуку к своему чтению и потом винят автора. Я не скажу ничего более.
Итак, решено. В продолжение моего пребывания на континенте Луцилла будет рассказывать сама историю событий в Рамсгете. (А я буду кое-где вставлять свои замечания, подписанные буквой П.)
ДНЕВНИК ЛУЦИЛЛЫ
Ист-Клиф Рамсгет, 28-го августа. Сегодня две недели, как мы с тетушкой приехали в это место. Я отправила Зиллу из Лондона домой. Ревматизм беспокоит ее, бедную, в десять раз сильнее в сыром морском климате.
Улучшился ли мой почерк в продолжение последней недели? Я все больше и больше довольна им. Я начинаю владеть пером свободнее, рука моя уже не напоминает, как прежде, руку неловкого ребенка. Я буду писать так же хорошо, как другие женщины, когда стану женой Оскара.
(Замечание. Она легко удовлетворяется, бедняжка. Ее исправившийся почерк очень плох. Некоторые буквы обнимают друг друга, как нежные друзья, другие отскакивают одна от другой, как непримиримые враги. Говорю это не в упрек ей, но чтоб оправдать себя, если, переписывая ее дневник, сделаю какую-нибудь ошибку. Но пусть она продолжает. П.) Женой Оскара! Когда буду я женой Оскара? Я еще почти не видела его. Что же такое (боюсь, что какая-нибудь неприятность с братом) все еще удерживает его на континенте? В тоне, которым он пишет, заметна какая-то сдержанность, что беспокоит и изумляет меня. Так ли я счастлива, как надеялась быть, когда прозрею? Нет еще.
Оскар не виноват в том, что я бываю иногда не в духе. Виновата я сама. Я оскорбила моего отца, и иногда мне кажется, что я поступила несправедливо с мадам Пратолунго. Это меня беспокоит.
Такова уж, по-видимому, моя участь, что меня всегда понимают превратно. Я не имела намерения оскорбить отца моим неожиданным отъездом из приходского дома. Я поступила так потому, что не могла встречаться с женщиной, которую некогда горячо любила, думая о ней так, как я думаю теперь. Что может быть тяжелее, чем обмануться в особе, которой некогда доверялась беспредельно, и продолжать встречаться с ней ежедневно, как будто ничего не случилось? Желание избавиться от дальнейших встреч (когда я узнала, что она ушла гулять) было непреодолимо. Я поступила бы так опять, если бы оказалась опять в таком же положении. Я намекнула на это в письме к отцу, написав ему, что между мною и мадам Пратолунго произошла неприятность и что только поэтому я уехала так неожиданно. Он напрасно не ответил на мое письмо. Я написала моей мачехе. Из ответа мистрис Финч я узнала, как несправедливо он отзывается о моей тетушке. Не имея на то ни малейшей причины, он считает себя оскорбленным не столько мной, сколько мисс Бечфорд.
Как ни неприятна эта ссора, я утешаюсь тем, что, поскольку это касается меня, долго она не продлится. Я и отец рано или поздно поймем друг друга. Вернувшись в приходский дом, я помирюсь с ним, и мы заживет опять так же мирно, как жили до сих пор.
Но чем кончится дело между мадам Пратолунго и мной? Она не ответила на мое письмо, которое я написала ей. (Я начинаю жалеть, что написала его, — последнюю часть письма, хочу я сказать.) Я не слышала о ней решительно ничего с тех пор, как она уехала за границу. Я не знаю, когда она возвратится и возвратится ли она когда-нибудь, чтобы жить опять в Димчорче. О, чего не отдала бы я, чтобы узнать эту ужасную тайну! Чтоб узнать, должна ли упасть на колени перед ней и вымаливать у нее прощения или считать одним из несчастнейших дней в моей жизни день, когда она приехала жить со мной как компаньонка и друг.