Благодаря своему богатому приключениями прошлому я выработала умение быстро принимать решения в серьезных ситуациях. В данном случае надо было сделать две вещи: во-первых, тотчас отправиться в Броундоун на помощь, во-вторых, скрыть от Луциллы случившееся до тех пор, пока не вернусь оттуда и не приготовлю ее к этому известию. Я поглядела на мистрис Финч. Она, разбитая случившимся, упала в кресло.
— Собирайтесь с силами! — сказала я, поднимая ее. — Теперь не до истерик и обмороков!
Ребенок все еще был у меня на руках, прижался крепко, дрожа от испуга. Я ничего не могла предпринять, пока не передам кому-нибудь девочку. Мистрис Финч глядела на меня, громко рыдая. Я посадила ребенка к ней на колени. Джикс как будто не хотела со мной расставаться, но быстро смирилась и опустила бедную свою головку на грудь матери.
— Можете вы снять с нее платье? — спросила я, уже энергичней на этот раз встряхнув мистрис Финч.
Необходимость помочь ребенку, видимо, придала ей силы. Она поглядела на младенца, спящего в колыбели в одном углу, на повесть, лежащую на стуле в другом. Присутствие этих двух привычных предметов, по-видимому, ободрило ее. Она вздрогнула, прекратила рыдать, перевела дух и начала расстегивать на ребенке платье.
— Спрячьте его тщательно, — сказала я, — и никому не говорите ни слова, пока я не вернусь. Вы сами видите, что ребенок невредим. Успокойте девочку и оставайтесь здесь. Мистер Финч у себя в кабинете?
Мистрис Финч опять подавила рыдание и сказала: «Да». Ребенок сделал усилие слезть с колен.
— Джикс пойдет с вами, — сказала неукротимая «Цыганка» слабым голосом.
Я быстро вышла из комнаты, оставляя в ней трех детей: большого, маленького и самого маленького.
Постучавшись в дверь кабинета и не получив ответа, я отворила ее и вошла. Достопочтенный Финч, спокойно развалившийся в кресле пред столом, на котором лежали листы чистой бумаги, стремительно вскочил. Он выглядел как человек, которого внезапно разбудили.
Ректор димчорчский тотчас же оправился.
— Извините, мадам Пратолунго. Я задумался. Пожалуйста, изложите покороче, что вам от меня нужно.
Говоря это, он величественно указал рукой на белые листы бумаги и прибавил глубоким басом:
— Завтра день проповеди.
Я рассказала ему коротко и четко, что обнаружила на платье его дочери и что, по моим предположениям, случилось в Броундоуне. Он побледнел как смерть. Никогда не случалось мне видеть человека, более сильно испуганного, чем был испуган достопочтенный мистер Финч.
— Нас ожидает опасность? — осведомился он. — Вы полагаете, что преступники еще в доме или находятся неподалеку?
— Я полагаю, что нельзя терять ни минуты, — отвечала я. — Нам надо отправиться в Броундоун и позвать по дороге людей на помощь, всех, кого можно собрать.
Я отворила дверь, ожидая, чтобы он пошел за мной. Мистер Финч, которому, очевидно, все мерещились преступники, как будто желал провалиться сквозь землю в эту минуту. Но он был хозяин дома, он был главное лицо в местечке, ему ничего не оставалось делать, как только взять шляпу и идти. Мы пошли вместе в селение. Мой достопочтенный спутник молчал в первый раз с тех пор, как я с ним познакомилась. Мы спросили в Димчорче, где единственный полицейский, обслуживавший округу. К несчастью, он ушел в обход. Я поинтересовалась, не видел ли кто доктора. Нет, доктор в этот день не приезжал в Димчорч. Мне очень хвалили хозяина «Перепутья» как человека смышленого и честного. Поэтому я предложила остановиться у трактира и взять его с собой. Мистер Финч тотчас же просветлел. Его осознание собственного значения снова поднялось, как ртуть в градуснике, если опустить его в теплую воду.
— Я именно это хотел предложить, — сказал он. — Хозяин «Перепутья» Гутридж — человек весьма достойный для своего положения. Возьмемте с собой Гутриджа непременно. Не бойтесь, мадам Пратолунго. Мы все в руках Провидения. Весьма удачно для вас, что я был дома. Что бы вы стали делать без меня? Теперь, уверяю вас, бояться нечего. Если появятся преступники, со мною палка. Я невысок ростом, но обладаю громадной физической силой. Я, так сказать, весь сложен из мускулов. Вот, пощупайте.
Он протянул свою тощую руку. Она была наполовину тоньше моей руки. Если б я не была слишком встревожена и могла бы шутить, я непременно сказала бы, что, имея рядом такого силача, не нахожу нужным беспокоить трактирщика. Не смею утверждать, что мистер Финч понял, что я подумала о его силе, знаю только, что он начал сразу же громогласно звать Гутриджа, едва завидели мы трактир.
Хозяин вышел и, услышав, куда и зачем мы идем, тотчас же согласился идти с нами.