— Послушайте, — миролюбивым тоном обратился Репнин к Сычихе, — я не понимаю, почему вы не пытаетесь оправдаться? О вас толкуют разное, но я не верю, что вы могли без причины убить человека. Но если вы все-таки сделали это, то чем цыган так разозлил вас? Или все дело в перстне?
— Перстень?! Какой перстень? — Сычиха, до этого равнодушно сидевшая на койке и бессмысленно разглядывавшая что-то на стене, словно очнулась и в упор посмотрела на Репнина.
— Тот, что вы положили в гроб барона Корфа.
— Как он оказался у цыган? Нет, нет! Перстень должен лежать в земле, рядом с ним! Только с ним!
— А вы все не расскажете, что произошло? — настаивал Репнин.
— Это касается лишь меня и его! — вскричала Сычиха, резко вставая со своего места.
— Если вы поможете мне найти убийцу…
— Я… Я — убийца!
— Перестаньте! Вы никого не убивали, и то, что вы не знаете о перстне, только подтверждает мою уверенность в этом. Вы хотите, чтобы настоящий убийца разгуливал на свободе и совершал новые преступления?
— А почему вы не верите, что это я убила?! Разве вы не знаете, что я одержима бесами? И, если дьявол мне нашепчет на ухо, я пойду по его указке на любое преступление? — страшным голосом спросила Сычиха.
— Поверить в этот бред, в бабьи сплетни? — Репнин покачал головой. — Увольте!
— Но я заслужила наказание! На мне тяжкий грех, еще больший, чем убийство собственной сестры.
— Убийство сестры? — Репнин вздрогнул и вдруг понял. — Так вы — тетушка Владимира?! И поэтому он зовет вас убийцей и все время гонит от себя?
— Да, но в моей жизни есть не одна эта страшная тайна. И я унесу ее с собой. Так что не переживайте, князь, Владимир прав — грехом больше, грехом меньше! Какая разница?
— Я не знаю, что случилось в вашей семье, но вам ни к чему было убивать Седого. И идти на каторгу за настоящего убийцу вы не должны. Я помогу вам!
— А вы можете доказать, что цыгана убил кто-то другой?
— Пока нет, но докажу!
— Найдите перстень, и тогда вы найдете виновного, — тихо сказала Сычиха.
В этот момент дверь камеры открылась, и в проеме показался исправник.
— Ваше сиятельство, судья требует к себе арестованную.
Репнин кивнул и, бросив на Сычиху ободряющий взгляд, вышел из камеры. Он решил и сам отправиться в суд, чтобы разузнать перспективы этого дела, но на лестнице столкнулся с Лизой Долгорукой.
— Елизавета Петровна? Какими судьбами?
— Здравствуйте, Михаил Александрович, — Лиза заметно обрадовалась встрече. — Вы не расскажете мне, что происходит?
— О чем вы? — смутился Репнин.
— Я искала Сычиху, хотела спросить ее об одном перстне, но мне сказали, что вы с Владимиром арестовали ее и увезли в тюрьму.
— Перстень? О каком перстне вы говорите? — заволновался Репнин.
— Да вот об этом, — Лиза вынула из дамского кошеля старинный перстень, попавший к ней от Забалуева.
— Откуда он у вас?
— Забалуев выиграл его у управляющего Корфов, а я случайно нашла и решила не отдавать ему. Там, внутри, есть имя, видите — Анастасия.
— Но как перстень оказался у Забалуева? Ведь он был у Седого. Вот если только… — Репнин даже задохнулся от внезапно осенившей его догадки. — Конечно! Это сделал Забалуев.
— Что сделал? — не поняла Лиза.
— Убил Седого! Понимаете, Лиза, перед смертью Седой успел предупредить о перстне, а Сычиха пять минут назад сказала мне, что, если мы найдем перстень, мы найдем убийцу цыгана.
— Так вот почему на нем была кровь! — ужаснулась Лиза.
— А Сычиху считают виновной в убийстве Седого! Этого нельзя допустить! — воскликнул Репнин.
— Но почему обвинили Сычиху?
— Владимир уверен, что это она убила Седого, и скорее всего, из-за перстня, украденного из гроба Ивана Ивановича. В таборе показали, что перед смертью к Седому приходила женщина, очень похожая на нее.
— Владимир так сильно ненавидит Сычиху?
— Он считает, что она убила его мать.
— Какое несчастье… — вздохнула Лиза. — А я-то хотела расспросить ее об Анастасии, ведь Сычиха знает много здешних тайн.
— Знает, но молчит, — кивнул Репнин. — Конечно, это делает ей честь, но я не могу позволить свершиться несправедливости.
— А что вы в силах сделать?
— Я кое-что придумал, но мне нужна ваша помощь.
— Я готова, — решительным тоном сказала Лиза. — Я поклялась, что разузнаю все об Анастасии и верну ей этот перстень.