Из забытья Анну неожиданно вывел большой паук — он спустился с потолка по сплетенной, за ночь нити к ее лицу и едва не зарылся в ресницах, а потом пробежал вдоль линии носа, и быстрые касания его колких лапок невольно разбудили Анну. Конечно, она очнулась не сразу, но, едва приподняв голову от подушки (роль которой выполняло по-солдатски скрученное шерстяное одеяло), первым делом спросила себя, как могло оказаться, что она совершенно не помнит, как легла спать, и кто устроил ей постель, укрыв теплым, с подбоем плащом? И вообще — где она находится, и что случилось с Павлом Васильевичем, ведь из города они выехали вместе?
Судя по краю еле бледного неба, видного в перекрестие маленькой оконной рамы, солнце еще не взошло, но рассвет все же был уже близок. Анна с трудом встала с широкой скамьи, на которой для нее устроено было ночное ложе, и подошла к окну — на улице перед избушкой двое разговаривали по-немецки, и по отдельным обрывкам фраз, слабо доносившихся до нее, Анна поняла, что эти люди намерены были уехать засветло и сейчас проверяли, все ли готово к отъезду. И повинуясь пока еще необъяснимому для нее порыву, Анна встряхнула головой, сбрасывая никак не отступавшую дремоту, и вышла на улицу.
Увидев ее, двое мужчин, так странно похожих друг на друга, замолчали, а один из них покачал головою и вздохнул:
— Я должен был понять, что у вас слишком сильная воля, баронесса.
— Господин Ван Вирт? — воскликнула Анна, и произнесенное имя как будто сняло пелену с ее глаз и памяти.
Очнувшись от наваждения, она бросилась на мага с кулаками, но путь ей преградил младший Ван Вирт — Карл ловко схватил руками Анну в кольцо довольно крепких, но совершенно не романтичных, объятий и удерживал до тех пор, пока она не обмякла и не заплакала от обиды и проявленной слабости.
— Вы — негодяй! — гневно бросила в лицо магу Анна. — Теперь я поняла, что означал наш вчерашний разговор. Вы хотели лишить меня решимости продолжать поиски сестры! Вы все это время лгали мне, вы лицемер, вы… вы…
— У вас слишком богатое воображение, ваше сиятельство, — усмехнулся Ван Вирт, делая знак сыну, чтобы тот отпустил Анну. — Ни я, ни мое отношение к вам не изменилось с прошедшего вечера. Я всего лишь пытался остановить вас, потому как понимал — обычные уговоры, взывающие к здравомыслию, на вас вряд ли подействуют, для этого вы чересчур решительны и самостоятельны, а потому мне пришлось прибегнуть к другим методам убеждения. Увы, они тоже оказались непростительно слабыми. Что лишний раз подтверждает мое восхищение вами — подобные целеустремленные натуры встречаются так редко!
— А, — не без сарказма протянула Анна, — вы избрали новую тактику — пытаетесь отвлечь меня своей грубой мужской лестью! Не выйдет!
— Это я уже понял, — кивнул Ван Вирт и вздохнул. — Будем считать, что фокус не удался. А потому предлагаю вам мировую.
— Значит, я еду с вами? — Анна недоверчиво взглянула на мага.
— Увы, — сдаваясь, развел руками Ван Вирт.
— Хорошо, — все еще с опаской посматривая на него, сказала Анна. — Что я должна делать?
— Ступайте с Карлом, он проверит, хорошо ли вышло седло для вашей лошади, — улыбнулся Ван Вирт. — В отличие от меня, он был уверен, что оно все-таки понадобится. Да, похоже, я старею, и пора уступать дорогу молодым… Идите, идите с ним и не бойтесь, больше сюрпризов не будет. А когда закончите, возвращайтесь, мы вместе разбудим господина Санникова, я сделаю ему перевязку, а послезавтра с рассветом мы отправимся на поиски вашей сестры. Дорога предстоит долгая и судя по всему — утомительная. Так что нам с вами понадобятся и силы, и согласие в пути.