— Прирожденная жертва, — вдруг сказал Перегудов.
— Что? — Дорошев не понял.
— Есть такой тип людей — прирожденные жертвы, — пояснил капитан. — В школе их травят одноклассники, супруг или супруга обычно тиранят, на работе их не ценят.
— А я думал, она случайная жертва.
— Да, больше похоже на то, что убийца ее выбрал случайно, — предположила Астахова. — В тот вечер Анастасии крайне не повезло и только.
Это сущая правда — если бы автобус в тот вечер не угодил в небольшое ДТП, Настя спокойно бы вернулась домой после занятий с репетитором. К сожалению, школьница совершила роковую ошибку, выбрав короткий путь к дому через парк.
— Я, вообще, не понимаю, по каким критериям он выбирает жертв?
— Да, действительно, в его поступках никакой логики. По крайней мере на прошлой неделе он никого не убил.
— Это потому что он очень осторожный и осведомлен о нашем приезде. Собственно говоря, как и весь город, — не удержался и сделал ремарку суровый Перегудов.
Спецгруппа из Москвы хотя бы в этом была права, во всем остальном они шли по ложному следу, совершенно в противоположную сторону.
Стажерка Валюшкина тяжко вздохнула, никто не обратил на ее печальный вздох внимания. А спроси сейчас у нее — кто убийца? И, наверное, она бы призналась, правда никто не спрашивал.
Сырой сентябрьский вечер пробирал промозглым свежим воздухом до костей. Максим вышел из здания полиции и поежился от холода, он не спеша натянул кожаные перчатки, задрал голову и еще раз посмотрел на окна кабинета, где всё ещё горел свет. Астахова и Перегудов не спешили домой, обладая обширным багажом знаний по психологии они продолжали составлять портрет преступника. Дорошеву пока далеко до их профессионализма, он лишь путался под ногами и скучающе зевал. В конце концов Лариса Георгиевна не выдержала и отпустила уставшего следователя домой.
За его спиной скрипнула железная дверь, стажерка Валюшкина так же спешила домой.
— Алена, вас подвезти? — спросил улыбаясь Максим.
Она потупила глаза и пробормотала что-то невнятное.
— Давайте хотя бы до остановки вас доведу? — Дорошев всегда был галантен с дамами и предложил девушке взять его под руку.
Алена смущенно улыбнулась.
— Хорошо, — согласилась она и неловко спрятала руки в карманы.
Дверь снова заскрипела, Колмаков остановился на ступенях, достал сигарету и заметив удаляющихся вдалеке коллег, застыл с сигаретой в зубах.
— Могу я кое-что спросить? — по дороге задала вопрос Валюшкина.
— Конечно.
— Как думаете, убийца мог убивать из-за мести?
— Вымещать злобу на других женщинах, это вы имеете в виду?
— Ну, можно сказать и так, — девушка не смела взглянуть на молодого мужчину, смотрела под ноги, будто боялась споткнуться на ровном месте.
— Ненависть к женскому полу вполне могла послужить мотивом. А почему вы спрашиваете?
— Просто, забудьте, — вдруг испугалась стажерка.
— Алена, — Максим остановил ее, — вам что-то известно?
Ему сразу показалось подозрительным поведение стажерки, а теперь еще и странный вопрос, она явно что-то знала, но боялась.
— Нет, — соврала Валюшкина, не поднимая глаз.
— Вы кого-то подозреваете?
Девушка неловко потопталась на месте, быстро взглянула в сторону полицейского участка и неестественно побледнела. Дорошев проследил за ее взглядом — у входа курили двое мужчин, одного он хорошо знал — это Панин, а второго тоже видел, но имени не запомнил.
— Мне пора, до свидания, — скороговоркой проговорила стажерка и поспешно заскочила в автобус.
Кипиш в городе
Панин тыкал средний палец в спину удаляющимся москвичам, те оскорбительного жеста не видели, так как на затылке глаз не имели, но тем не менее Астахова почувствовала негативные вибрации и обернулась.
— Вы что-то хотели?
— Нет-нет, — пролепетал капитан, — хорошего рабочего дня.
Минуту назад он поинтересовался, как продвигается расследование, на что Лариса Георгиевна пространно ответила: “Не беспокойтесь, продвигается”.
Все трое абсолютно не желали контактировать со скользким типом.
“Ну ничего, я вам сейчас устрою”, — подумал злостно Панин и поехал подговаривать родителей убитых девушек не сотрудничать с москвичами.
С семьей Анжелы никаких проблем не возникло, они уже заочно ненавидели выскочек из столицы. Виталий Егорович умел подлить масла в огонь, придумывая на ходу аргументы:
— Лезет со своим длинным шнобелем, — имел он ввиду орлиный нос Ларисы Георгиевны, которую почему-то особенно невзлюбил, — в каждую дырку! И чего тебе надо? Мы здесь и сами справимся!
— Ну, говорят же убийцу ищут, — неуверенно подала голос мать покойной Анжелы.
— Убийцу, — передразнил ее Виталий Егорович, не имея больше доводов против расследования. — А что ты думаешь, найдут имя убийцы в брюхе твой дочери?! Извини конечно, но они же собираются еще раз девочку распотрошить, по кусочкам разобрать, как будто Сан Саныч лох деревенский, не знает, как вскрытие проводится!
Родители Анжелы ахнули.
— Какой кошмар!
— Ага! — нащупал верное направление Панин. — То ли еще будет! Мало вам: одни похороны вы пережили, ничего и второй раз переживете.
— В смысле?! — возмутился отец. — Это что, мы должны еще раз Анжелку хоронить за свои же деньги?! Нам похороны в шестьдесят тысяч обошлись, еще и не хватило, всем соседям торчим по пятихатке! И что еще раз хоронить?!
— Ну так, — двусмысленно ответил следователь, конечно он им не скажет правду: деньги на эксгумацию и повторное захоронение выделяются из бюджета.
— Да хрена им лысого! — вскричал мужчина и ударил кулаком по столу.
— Вот! — одобрительно заметил Панин. — Вот так им и скажешь. Ничего не бойся, правда на нашей стороне.
***
“Сейчас я вам устрою теплый прием!” — посмеивался Виталий Егорович представляя во что выльются его подстрекательства.
Родители Анастасии тоже не лестно отзывались о спецгруппе из Москвы, вспоминая как эта тощая полковница прямо во время панихиды потревожила тело Настеньки.
— Я не дам им осквернять тело моего ребенка! — кричал отец. — Это кощунство!
— Да! — Панин со всем соглашался. — У этих москвичей ни стыда, ни совести. Их гнать отсюда надо сраной метлой, чтобы духу их не было! А мы как-нибудь сами убийцу отыщем! Ты, Иванович, не сомневайся.
Родитель смахнул скупую слезу и опрокинул в себя очередную рюмку.
— Ты закусывай, — подсунул ему соленый огурец сердобольный капитан. — Отыщем-отыщем и за яйца к березе подвесим. У нас тут с этими педофилами разговор короткий, я тебе обещаю, что сволочь эта получит по заслугам.
Отец Анастасии сходил с ума от злости и горя, ночей не спал, всё ждал возмездия. После второй рюмки он быстро захмелел.
— Обещаешь? — спросил у Панина, едва ворочая языком.
— Дружище, обещаю, — вполголоса подтвердил Виталя. — Только москвичей отсюда выкурим и сразу же дело с мертвой точки сдвинется. Гниды же эти не дают работать!
— Всё, замётано!
— И всем своим скажи, тут главное не молчать, а действовать.
***
Единственная, с кем возникли проблемы — это мать студентки Карины. Женщина жила за городом и Панину лень было туда ехать, поэтому он вызвал Кирееву в отдел, но не официально, а по-тихому.
— Я и сама хотела к вам приехать, — заявила сухонькая женщина.
— Зачем? — удивился Виталий Егорович.
— Ну как же? Убийцу дочери так и не нашли!
Панин едва не поперхнулся, он-то дело закрыл как самоубийство.
— Какого еще убийцу? Ваша дочь спрыгнула с седьмого этажа и разбилась насмерть.