— Школьница, — оперативник подошел ближе и засмотрелся на когда-то красивое лицо обезображенное смертью. — Анжела звали.
— Что же тебе Анжела, дома не сиделось? — пробубнил под нос Сан Саныч натягивая перчатки.
Конечно, мертвая девушка ему не ответит. Да и какая уже разница: почему, зачем? Всё это совсем не важно. По крайней мере, для трупа Анжелы подобные вопросы не имели никакого смысла.
— Вы идите, — сказал дежурный, приготовив инструменты для вскрытия. — Точную причину смерти скажу не раньше полудня.
Сотрудники полиции бегло пробежали глазами по инструментам, присутствовать на вскрытии желания не возникло, а вот на счет причины всё и так предельно ясно, без мнения экспертов. Красноречивее всего за себя говорило кровавое месиво на месте виска.
Расследование. Версия первая
Следователь Панин был очень недоволен. И это мягко сказано. Он крыл трехэтажным матом всех подряд без исключения, проклинал тупых людей, малолетних проституток, их нерадивых родителей, безалаберных учителей, в целом всех, кто причастен к разгульной жизни покойной.
— Конец квартала! — жаловался Панин на превратности судьбы младшему по званию коллеге. — Ёп твою мать! Да как так-то?! Я уже отчет подготовил, раскрываемость выше среднего, показатели растут и на тебе! — прихлопнул он в сердцах.
Лейтенант согласно кивал, сожалея, что именно ему поручили доложить об убийстве на Привокзальной.
— Это ж висяк! — перебрасывал бумаги бешеный капитан и продолжал материться.
К обеду он всё же немного притих, продумывая в уме алгоритм дальнейших действий. Честолюбец Панин не мог допустить плохих показателей, нераскрытое преступление в корне портило картину, поэтому кровь из носа, а убийца будет найден. Правда перед началом расследования решил заехать в морг и еще раз убедиться в самом главном — действительно ли убийство?
— Ну Сан Саныч, — взмолился следователь, — может она сама упала?
Сан Саныч тоже совсем не трудоголик, прекрасно понимал желание капитана скосить дело под несчастный случай.
— Виталя, — обратился он к просящему, — ты, вообще, дурак? Какое “сама”? У девчонки мозг наружу!
— Блин! — досадовал Виталий Егорович, не прокатило.
Следователь Панин терпеть не мог кропотливую работу. Все эти улики, доказательства, сиди высматривай чуть ли не с лупой иголку в стоге сена. Фу! У него были иные методы работы, в простонародье это называется “рубить с плеча” и “на авось”. И ленивый сыщик собирался взвалить вину на какого-нибудь бомжа с помойки, выдвинув версию разбойного нападения. Как вдруг, привезли записи камер наблюдения.
“Кому бы поручить столь нелегкое задание?” — гадал Панин и ткнул пальцем в притихшую в углу стажерку.
— Ты, как там тебя! — забыл он имя и защелкал пальцами.
— Валюшкина, — тихо представилась девушка.
— Ага, да! — ему всё равно, через минуту снова забудет. — Значит, ищи на записях эту самую! Да ёп твою мать! Короче, убитую!
Раздав поручения и команды, Виталий Егорович с чувством выполненного долга отправился обедать.
Вернулся в хорошем настроении, потому что любил снимать стресс рюмкой коньяка.
— Нашла что? — спросил с порога стажерку, не успевшую даже перекусить толком.
— В 23.46 убитая последний раз попала в обзор камер видеонаблюдения, затем ушла с перрона с каким-то неизвестным, — доложила Валюшкина.
— С каким-то неизвестным, — передразнил ее Панин. — С каким неизвестным? Куда ушла?
Девушка потупила глаза в пол.
— Чем ты тут занималась? — продолжал нападки капитан. — Два часа прошло, а ты мне “ушла с каким-то, куда-то”. Где факты, стажер?
— Валюшкина.
— Чего?
— Моя фамилия Валюшкина.
Следователь презрительно окинул говорившую взглядом. Без году неделя в отделе, а уже смеет дерзить.
— Мне посрать какая у тебя фамилия! Мне доказательства нужны, факты! Чему вас учат в этих институтах, а? Штаны просиживать?
Стажерка Валюшкина уже не смела возразить и молча терпела оскорбления.
— Давай показывай своего неизвестного!
Раскрасневшийся Панин упал в кресло и утирая платком пот со лба, внимательно уставился в монитор.
На записи действительно промелькнула фигура Анжелы, остановилась неподалеку. В самом конце перрона вырисовывался силуэт, но разглядеть черты лица не представлялось возможным — запись некачественная.
— А ну увеличь, — потребовал капитан.
Девушка клацнула мышкой, изменив масштаб, но четкости не было.
— Ну ближе, сказал же! — раздраженно потребовал Панин.