Допиваю свой кофе и наблюдаю, как чучело посуду моет, так уютненько, по-домашнему, в моей футболке.
— И тщательней мой!
— Ты можешь не лезть, Страхов?! Нормально я мою, ты еще проверь, приди. Контроль качества!
Ставлю чашку на край раковины:
— И эту не забудь! Что-то ты бледновата, чучундра. Как себя чувствуешь?
— Ну ты и… Мы с тобой про завтрак договаривались. А ты меня еще с похмелья и посуду заставил мыть, ну ни дать ни взять типичный рабовладелец. Тебе бы еще кнут в руку…
— А ты, я смотрю, любишь пожёстче… Чего раньше не сказала, кнута у меня нет конечно, а полотенцем по заднице мог бы и дать…
— Фу ты… Меня аж замутило, как представила эту картину.
Подхожу совсем близко. В нос бьет резкий запах моего шампуня. Вот же ж. Ну что за девчонка, берет все без спросу: и мои вещи и мой… Иван, только не говори, что снова ее хочешь. Уже не ночь-полночь, когда все можно принять за сон, а ясный день.
— Плохо? — смотрю на нее вопросительно, — пить надо меньше!
Она морщится и домывает мою чашку.
— Голова болит адски, а в желудке чёрт-те что.
— Витамины, аспирин и сон, а в обед что-то жидкое и наваристое. Могу тебя полечить немного прямо сейчас.
Смеется:
— Дожилась, что меня патологоанатом будет лечить…. Погоди, мне еще рано быть твоей пациенткой… И знаю я твоё «полечить» — боком или раком?
— Ты свои фантазии, чучело, при себе держи, я тебе о другом, — лезу в холодильник и извлекаю маленькую бутылочку, — это вот натуральный гранатовый сок, кислота, знаю хреново, но витаминов… И будет чуть полегче, и возьми там, в верхнем шкафчике, аспирин. Не хватало, чтобы ты у меня прям на кухне померла.
С интересом рассматривает бутылочку:
— А это точно не кровь? А то судя по антуражику, есть подозрение, что Вы, батенька, вампир… А по поведению, упырь не меньше…
— Да ну ты посмотри, какая неблагодарная, я ей помочь хочу, она обзывается, — меня откровенно бесит Корина.
— Да не ори ты! И так голова болит, уже жалею, что ты не сбил меня на стоянке. Наверное, меньше б было мучений…
— Так, закругляйся и поехали! Не хочу с тобой весь день провозиться!
Выпивает таблетку и потихоньку цедит сок. Как специально!
Вот есть люди, которые всё вокруг себя освещают, заходят в комнату — и свет зажегся, а есть те, которые просто из себя выводят неимоверно. К их категории и чуча относится. Для меня лично точно!
— Слушай, мучитель, а ты пса своего погулял? Вон животинка, по-моему, хочет…
— А ты собачий психолог или занимаешься изучением мочевыводящих путей у животных?
— Мужичок, да по что Вы все скотинку тираните? Да он уже вон на коврик у двери сходил. Иди, убирай, хозяин хренов.
И прям упивается моментом, с довольной ухмылкой. Ну и шавка хороша…
— Цербер! — рявкаю на всю квартиру, — это еще что за бедлам?
Малой, привыкший к маминым высюсюкиваниям, затаился и тихо выжидает в ногах у чучки.
Надеваю перчатки, и обреченно иду убирать продукты жизнедеятельности этого недостойного представителя семейства псовых. А коврик теперь придется выкинуть.
— Все! Хорош балдеть! Выметайся из моего дома, — буквально выталкиваю чучело за порог и сам иду следом.
— Ну ты и грубиян, Страхов! Как тебя вот все терпят?!
— Не терпят, а ценят! И не грубиян, а вполне конкретно выражающий свою позицию гражданин.
— И на все у тебя есть ответ, всезнайка Затрахов!
— Оба! Ночную кличку вспомнила. Видно, что я тебя впечатлил…
— Чем? Я и не помню ничего толком. И уже от одной мысли о том, что мы делали, меня тошнит…
— Это тебя не от мысли тошнит, а от выпитого. А если надо могу и напомнить!
Наступаю на чучу и почти прижимаю к стене подъезда
— Отвали! — она толкает меня в грудь, и мы выходим на улицу.
Вот и машина, открываю дверцу. Уносите святых, запах жуткий! Все заднее сидение… Забыл совсем!
— Твоя работа! — показываю чучундре место преступления.
— И как ты меня везти собрался в такой машине? — смотрит вопросительно, вроде сама не понимает, что это все из-за нее.
— Значит так, сейчас едем на мойку и стоимость химчистки салона будет за твой счет. Ну тот, кредитный, который я для тебя открыл сегодня. А хочешь, — смотрю на нее в упор, — можешь натурой отдать и прямо сейчас.
Даже самому смешно от собственных слов. Предвкушаю бурю эмоций и страшный визг. Но к моему удивлению слышу:
— А давай, вот прямо тут, на парковке возле дома, — в голосе ирония, — а что уже терять? Мне уже ниже падать некуда! Дно пробито… Выбрать тебя по пьяни предметом вожделения уже было катастрофой, а заключать с тобой сделки — это за гранью добра и зла. Просто сделка с дьяволом!