— Я думаю, в самый раз!
— Ты такой вот...
— Опять козлом обзовешь? Да придумай, что-то пооригинальнее: там муфлон, антилоп винторогий, гну (как там у их самец называется?).
— Негатив из тебя так и прет, Страхов, я имела в виду, что ты такой вот непредсказуемый. А ты что надумал?!
Я села к нему на колени обняла за шею:
— Ванечка, какой ты, дурачок! Влюбился в меня, так и скажи, не держи в себе!
— А ну быстро вставай, или трусы надень, а то ты меня убиваешь, я от возбуждения скоро свихнусь!
— Ладно-ладно, какие мы чувствительные, пойду я завтрак готовить, а то ты злой, когда голодный! Ещё совет тебе, пока я не ушла, есть прекрасный способ снять напряжение — пару взмахов рукой и готово, — показала ему язык и пошла в сторону кухни.
— Разве что твоей! — кинул черт бородатый мне в след.
Завтракать в компании Страхова было забавно. Нет, у нас уже был один совместный, но это другое! Мы практически не сводили глаз друг с друга и, казалось, что пришли на кухню совсем не для еды.
Допивая кофе Иван потянулся, ко мне через стол, и поцеловав, произнес:
— Спасибо, Алёнушка, все было супер! Есть к тебе серьезный вопрос: а ты думала когда-нибудь о замужестве?
— Ты что ли жених?
— А хоть бы и я...
— Ванечка, ещё очень рано мне об этом думать. Да и у нас с тобой полная неопределенность пока!
— Ну почему же, я вот определился, я тебя хочу!
— Это понятно, но этого мало, чтобы так сходу семью создавать!
— Ну, а если я скажу, что люблю тебя!
18.
Иван
Я это сказал! Меня вполне можно осудить за спешку и форсирование событий, но все эти сомнения убивают настоящие чувства. Сказал, как ощущаю сейчас.
Алена замерла. Я прямо увидел, как в ее голове пошли мыслительные процессы. Мне стало страшно. Я попытался заглянуть ей в глаза:
— Ты зависла, Корина?
— Иван, я пытаюсь понять…
— Что ты пытаешься понять?
— Не перебивай! Как мы дошли до жизни такой?
— До совместной жизни, Алёнушка, мы еще не дошли…
— Да я не в том смысле: скажи мне кто-то недели две назад, что я буду с тобой целоваться и спать, а ты мне в любви признаешься, просто бы рассмеялась. А сейчас уже в собственной адекватности сомневаюсь.
— Так, чуча, — я подошел сзади и обнял ее за плечи, — ты болтологию не разводи, а лучше ответь мне, нравлюсь я тебе или нет?
Пауза в четверть минуты показалась мне вечностью.
— А, пожалуй, помучаю тебя, — сказала она, а я целовал ее шею, сжимая грудь под футболкой, — что это ты снова делаешь?
— Продолжаю наш марафон.
— Ты еще сказал, что у меня неуемные аппетиты, а сам!
— Это ты меня заразила, до тебя я таким не был, — отбросил свое полотенце на стул и прижался к ней всем телом.
— Ты и правда превратился в Затрахова, с моей легкой руки.
— А ты утверждаешь, что не хочешь? — моя рука опустилась вниз и коснулась уже влажных складочек.
— Совершенно не оставляешь мне выбора, — она хотела было повернуться. Но я просто вжал ее в раковину.
— Стой на месте! — один рывок и ее, вернее моя, футболка составила компанию полотенцу. Я просто сходил с ума от карамельного запаха ее кожи. Руки снова легли на уже обнаженную грудь.
— Иван, стой, — ее дыхание было рваным, — мы же не будем делать это на кухне?
— А почему бы и нет, мы делали это уже почти везде! Кухня — не исключение… — я уже зафиксировал ее бедра и вошел. И чем быстрее я двигался, тем тяжелее ей было удерживать равновесие, поскольку все тело дрожало от возбуждения.
Мы двигались дико, неистово, как в последний раз.
— Иван! Я… — внутри Алены все сжалось и запульсировало, даря мне непередаваемые ощущения.
— Тебе хорошо? — я прошептал ей на ухо, еще наращивая темп.
— А сам как думаешь? — она задыхалась.
Еще пару толчков и я финишировал, обдав изнутри ее лоно горячей спермой.
Сейчас мне очень захотелось ее поцеловать. Она повернулась ко мне и у меня уже не было сил, чтобы оторваться от ее губ.
— Ваня, это какое-то сплошное безумие! Мы только и делаем, что…
— Аленушка, мы просто хотим сполна насладится друг другом, тут нет ничего странного, пошли еще поваляемся, — я взял ее за руку и не дал надеть футболку обратно.
Мы улеглись, и она положила свою голову мне на грудь. Для меня сейчас все было идеально: постель и любимая женщина в ней. Уютно.
— Люблю тебя, — прошептал и коснулся губами ее волос.
— Что ты там шепчешь, — она подняла на меня глаза, — это любовный заговор?
— Конечно, но не заговор, это как-то архаично, а нейролингвистическое программирование! Программирую тебя на вечную любовь и страсть.
— Вот ты ж взрослый, а не знаешь, что ничего вечного нет…