— Вот, чем ты занимаешься, Аленушка, в «родительский день», и Вам, Иван Васильевич, здрасти. Прям не ожидал! — Лёня уставился на нас злыми глазами, — ты посмотри, Диана, что происходит!
Девушка смотрела ошеломленно:
— Значит на меня не встает, а с ней можно? — на ее глазах были слезы.
— Подождите, — Страхов поднял руку, — это хорошо, что все так получилось. Я проясню ситуацию… мы с Аленой вместе и, надеюсь, вместе и останемся.
Аполлонов был уязвлен и бросил в мою сторону:
— Ты его выбрала? Алена, а я думал, ты его ненавидишь и задницей считаешь, а сама тайно была влюблена… А мне чего голову морочила?
— Я не морочила, Лёнечка, ты мне действительно очень нравился, пока…
— Пока ты не предпочла Страхова мне. Ну конечно, кто я, всего лишь помощник, а он — перспективный ученый, руководитель, — видно, Аполлонову слова давались с трудом.
— Не в этом дело, скажу сейчас банальщину, но сердцу не прикажешь.
— А мне, что прикажешь делать, — Лёня почти перешел на крик, — я влюбился, а теперь считай и друга потерял и любимую.
Я перевела взгляд на Диану, ее лицо было не просто грустным, она плакала. И удивилась Страхову:
— Дианочка, ну не плач, я не хотел тебе давать ложную надежду, — он сделал шаг в ее сторону.
— Не смей даже прикасаться к моей сестре, — Аполлонов встал перед девушкой, — я знать тебя не желаю, и как только закончу практику, ноги моей не будет на кафедре.
— Лёнь, не горячись, — Иван остановился, — я сам такого не ожидал, но есть вещи, которые не поддаются логическому объяснению…
— Иди на хер, Страхов, и Алену свою забирай! — Леня повернулся к Диане, — он и ногтя твоего не стоит, не реви.
И они просто ушли. А чего я хотела? Драки? Да нет, это больно, но нужно. Как на одном дыхании сорвать пластырь.
Мы сели в машину:
— Ваня, мы мучаем других людей, — меня даже начало подташнивать.
— Аленушка, ну, а как иначе, мы никому ничего не обещали и лучше они сейчас узнают, чем дальше будет затягиваться этот узел. Я меньше всего хотел причинить боль этим людям.
— Расскажи-ка мне, братец Иванушка, что и когда у тебя там с Дианой не встало?
— Это дела давно минувших дней… И кстати именно ты была причиной моей временной импотенции. Домой?
— Куда домой? — еле вымолвила я.
— Ко мне, вернее, к нам домой.
— Я же просила неделю…
— Тогда поедем, ты обсушишься, и я отвезу тебя к родителям, раз ты обещала.
Через полчаса мы уже были у Страхова, я быстро подсушила утюгом свое платье и почувствовала резкое недомогание. Лицо горело!
— Да ты горишь, — Иван коснулся губами моего лба, — сейчас поищу термометр.
— Это все ты накаркал, — мне стало дурно.
— А ты слишком халатно относишься к своему здоровью! Ну не, ёбин бобин, 39,7! Бросай все и марш в постель, никуда не едешь, пока я не буду уверен, что ты полностью здорова. А я лекарства поищу!
20.
Иван
Сейчас многим захочется меня удушить, но я же говорил! И нет, не накаркал. Просто вот как чувствовал, что добром это не закончится. А когда увидел цифры на градуснике — еще раз убедился в своей чуйке. Эх, Аленка, иммунитет надо укреплять. Ну ничего, скоро за тебя возьмусь!
Порылся в аптечке — хорош доктор, пару таблеток шипучего аспирина, бинт, йод и глазные капли. Нужно в аптеку! Налил в миску немного не слишком холодной воды, достал маленькое полотенчико и пошел к ней.
Картина, которую увидел, поразила до глубины души: Алена лежала с закрытыми глазами со сложенными на груди руками, в черной футболке, и, казалось, не дышала.
— Эй, — меня аж подкинуло, — ты чего?
Она приоткрыла один глаз и хитро улыбнулась (Фу, камень с души):
— Приготовилась к твоему осмотру, и приняла такую позу, чтобы тебе было комфортнее.
— Ну ты дурная…
— Только ты как диагноз будешь ставить? Надеюсь без вскрытия?
— Корина, вот ты своими шуточками плоскими мне черепушку и вскрываешь. Что смеёшься хорошо — значит не все потеряно.
— Вот странно, что тебя ничего вот не берет…
— А ты хотела, чтобы мы синхронно слегли? Тебе иммунитет укреплять просто необходимо, а то за твоими гульками...
— Не брюзжи, голова болит, что это ты в мисочке принес? Попить?
— Попить я сейчас принесу, ты ж не кошечка, а это для компресса. За лекарствами метнусь, а то оказалось — шаром покати. Я просто ими не пользуюсь, как правило.
Я смочил ткань и положил Аленке на лоб.
— Тебе придётся сделать огромный запас медикаментов, если хочешь, чтобы я жила тут. Как хорошо же! — она положила руку на влажный компресс.
— Наслаждайся, — принес ей липовый чай, — не пей только сразу, пусть немного остынет, вон, лучше воду возьми, — и я протянул ей бутылку с водой.