— Могу легко это устроить, если мне сейчас не дашься в руки! У тебя триммер есть?
— Нету!
— А если найду, — щурится, — Вань, ну давай превратим тебя в еще более привлекательную версию тебя же. Завтра придут мои подруги и подумают, что мой мужчина — крашеный Дед Мороз, который усиленно молодится.
— Вот какого ты обо мне мнения, Корина, а я думал… — поднимаю одну бровь.
— Ну пожалуйста, у тебя же наверняка есть триммер.
— Ух ты и танк, кто бы мог подумать, что такое хрупкое создание способно переть, как носорог. Сдаюсь! В шкафчике в ванной! Ну если сбреешь все, я отращу бороду до пояса…
— И пойдешь в боярскую думу?!
— И буду тебя бородой щекотать до самой смерти…
Я сажусь на табуретку в ванной и Алена берет в руки триммер, я прикрываю глаза, чтобы не видеть ее действий. Ох, и быстро она орудует приборчиком, и уже через 10 минут гладит меня по щеке:
— Иди и посмотри на себя, — подталкивает меня к зеркалу.
Ух, непривычно-то как, я и не я. А хорошо малышка постаралась! На моем лице красуется тонкий ободок бороды. Ну прямо король пик получился, а если улыбнусь, то даже за Люцифера сойду.
— Ну и как? В таком виде ты прямо очень горяч, повезло ж твоей девушке, — хитро улыбается.
— Ой, даже не знаю, — подыгрываю Алене, — как она переживет мое дьявольское обаяние.
— Полагаю, переживёт! Но будет очень опасаться, что Вас уведут!
— Пусть не опасается, — я хватаю ее в охапку, — меня никто кроме нее не интересует.
— Вы точно уверены? — она проводит пальцем по моим губам.
— Я могу по-разному ей доказывать, что мне нужна только она. Какой способ предпочитаете Вы?
— Самый приятный, — она прикусывает мою нижнюю губу, становясь на цыпочки. А потом скидывает черную футболку и остаётся в чем мать родила. Я несколько секунд смотрю на нее, пока мои глаза не застилает пелена животного желания. Обхожу ее, как тигр перед броском, и сжимаю и без того тонкую талию, вдыхаю сладкий запах ее волос и создаю орнамент из поцелуев на ее шее и плечах. Потом мои руки касаются ее затвердевших сосков и слегка сжимают и их, она выгибает шею и практически ложится на меня спиной, пытаясь дотянуться до моих губ. Мы опускаемся на диван и уже не сдерживаемся: наши стоны — симфония, наши движения — танец, наш общий оргазм — взрыв. И пусть так будет всегда. Она покоится на моей груди, я глажу ее волосы — мы усталые путники на привале под звёздами.
— Я так устала, — Алена сладко потягивается.
— О, наконец-то, а я думал, когда ж ты выдохнешься наконец. Если так и дальше пойдет мне понадобится заместитель.
— Заместитель? — смеется она, — ты пустишь в нашу постель кого-то третьего?
— Никогда, — я глажу ее щеку, — сказал, не подумав.
И правда, чего это я, совсем сбрендил, да из кожи вон вылезу, только, чтобы до конца жизни, никто другой к моей Алене не прикоснулся.
— Вань, — ее голос взволнован, — мы же забыли гостей позвать, надо сейчас звонить, а то будет потом уже слишком поздно.
— Упс, запамятовал! Набирай своих, а я Лёньку наберу.
Хватаю телефон и на том конце слышу заспанный голос Аполлонова:
— Леонид, привет, не спишь?
— Боже, Василич, ты чего там? Видел который час? Случилось что?
— Да, мы съехались!
— Поздравляю, желаю счастья в личной жизни!
— Вот завтра лично и пожелай, приходи на легкий сабантуй по случаю Аленкиного новоселья, придёшь?
— Любопытненько, ты, Иван, от своей любви совсем плохой, вначале отбиваешь у меня девушку, а потом приглашаешь посмотреть, как у вас все хорошо…. Вот даже забавно на это посмотреть!
— Вот и лады, жду!
Алена тоже ведет отчаянные переговоры с подругами. Дитка? Вот где-то я это имя уже слышал… Хм.
— Докладываю, — Аленка садиться рядом, — все заинтересовались и будут, а мама твоя что?
— Я ей сообщение скинул, сказала, что очень занята делами и прийти не сможет.
— Догадываюсь, что у нее за дела с женихом! — еще и ржёт.
— Корина, без пошлых намеков, это же мать моя!
— А что она не человек что ли?
— Закрыли тему, а то меня уже подташнивает.
— У тебя очень богатое воображение, — дразнится она.
— Пошли спать уже, а то ты, смотрю, на ногах уже еле стоишь. Запрыгивай, — указываю на свою спину, она ловко цепляется за мою шею, и я тащу ее в спальню.
Стряхиваю ее на матрас и сам падаю рядом, потом мы минут 5 просто лежим и смотрим в потолок. Странные!
— Быстренько мне под мышку, — командую я, и обнимаю ее. Она утыкается носом в мое плечо и уже посапывает, как бурундучок. Вот оказывается, как звучит счастье.
Просыпаюсь от холодной руки на моей щеке.
— Вставай, Ванечка, — Алена стоит в одном полотенце и чистит на ходу зубы, пытаясь меня растолкать.