Кстати о волосах, линяет она что ли? Я каждый вечер пылесошу и все равно. Может ей каких витаминов не хватает? Так, надо поразмыслить на эту тему и подобрать что-то. Что я буду за муж такой, если не смогу о ней позаботиться. Муж? Да она мне еще не ответила. Я даже уверен, что согласится, но могут быть и варианты. Не захочет сейчас, мол, рано еще. Мне кажется, я отказ не смогу принять. И вопрос не в том, что мне хочется ее сделать официально своей, она уже моя! Мне нужны хоть какие-то зыбкие гарантии. Понимаю, что это просто глупость глупостей, но все же.
Кто придумал эти пробки! 10 минут просто стоим. А меня накрывает от воспоминаний о минувшей ночи. Ее пленительные губы, карамельный запах и наши отточенные движения. Мы уже хорошо знаем, что нужно каждому из нас, и от этого интереснее раскрывать новые грани. Да я хочу ее до одури, и даже сейчас, когда она спит в моей машине. А все почему? А потому, что очень ее люблю, даже сам от себя такого не ожидал. Думал, что подобные сильные чувства вовсе не про меня. Ошибался! Признаю свое поражение перед этим спящим и таким любимым чучелом! Поспи, Аленушка!
Наконец доехали, паркуюсь возле универа.
— Чудо Господнее, вставай уже, прибыли! — целую ее личико.
— Вань, уже?! — потягивается, — ой!
Быстро поправляет прическу и приглаживает одежду.
— С новым рабочим днем, Алена! Пошли, — командую и мы выходим из машины.
На работе договорились держать дистанцию, но это не всегда просто. Делать вид, что мы порознь тоже. Так и тянет дотронуться, поцеловать, вдохнуть аромат ее волос. Но мы же взрослые! Слабоватый аргумент.
— Доброе утро, — Алена улыбнулась завкафедры.
— Здравствуйте, Алена Михайловна, сегодня у меня для Вас много заданий, сейчас присядете и обсудим. И тебе, Ванюша, привет. Что-то вы на этой неделе прям синхронно стали появляться, как сговариваетесь, — окидывает нас взглядом.
— Так я пару раз нашего секретаря и подвез.
— Как это? Вы же в разных концах города живете! — Яков Михайлович удивился.
— Та просто возле метро Алену Михайловну и подобрал, — я попытался врать убедительнее.
Как надоело прикидываться! Но сейчас привлекать внимание к нашему роману не слишком хотелось.
— Какие-то вы оба подозрительные, — заведующий посмотрел из-под очков.
— Это еще почему?
— Да так, по Аленушке явно же видно, что замуж собралась: вон как похорошела и задумчивая такая. Вы только меня, милочка, предупредите заранее, а то я знаю, как бывает: выходят замуж, а потом работу и бросают вовсе, а там и дети… А мне секретарь нужен. Вы меня уже разбаловали.
— Конечно, Яков Михайлович, если соберусь — Вы первый и узнаете, — смеется Алена.
— И ты, Страхов, изменился: улыбаться стал что ли. Тоже уже видать что-то замыслил, про твое личное не спрашиваю… — продолжил завкафедры.
— Какой Вы наблюдательный! Лето, хорошая погода — вот и настроение улучшилась. Так-с, это все прекрасно, но пора мне возвращаться к своим молчаливым пациентам. Алена Михайловна, зайдете ко мне после 12? У меня для Вас будет серьезное задание!
— Хорошо, Иван Васильевич, зайду конечно, — улыбнулась хитро и уселась возле Михалыча с блокнотом.
Когда спустился в морг, застал Харона за странным занятием — он что-то читал. Отродясь не видал его с книгой и даже удивился.
— Привет, ты читаешь?
— Тю, Василич, ну вроде ж 9 классов окончил, как-то научили.
— И как? — я попытался заглянуть в книгу.
— Ой, увлекательно! — он показал обложку.
Мифы древней Греции! Он шутит?!
— А что ты не со сказки про Колобка начал?
— Вы совсем меня болваном считаете. Это же интересней. Тут такие приключения, интриги и любовь, — он мечтательно закатил глаза.
И этот туда же!
— Ага, и всех похищают, убивают или превращают в какую-то хрень!
— Не утрируйте!
— Я смотрю ты новых слов нахватался, родной, — положил ему руку на плечо, — дочитывай и давай работать. Аполлонов на месте?
— Пришел вроде, смурной такой!
— Сейчас разберемся в причине его скорби.
Я прошел в секционную. Леонид уже осматривал очередного жмурика.
— Привет! Как дела? Как настроение? — спросил я, внимательно к нему приглядываясь.
— Чуть лучше, чем у этого товарища, — Леня поднял на меня красные глаза.
— Ну и вид у тебя, ты вообще спишь? Или может в запой ушел?
— Не цепляйся, — Лёня только отмахнулся.
— Да ты в таком состоянии себе полруки отрежешь! — я взял его за плечо, — что происходит?
— Вань, не сейчас!
— Когда, Аполлонов? Давай, рассказывай, о чем грустишь? Исповедуйся, сын мой, и тебе полегчает!
— Не сильно ты на батюшку похож с пижонской бороденькой, — он криво усмехнулся, — больше на самого черта.