Пришлось Лизе подумать хорошенько и принять такую правду. Но она все равно не отступала.
– Тогда... я дам Адаму и Юли свое родовое имя, по своей родительской семье. Будут они Воронцовыми! Потому что Адам умный, а Юли красивая – все в меня. А Эдик... он больше на Ульфа похож, даже бухтит постоянно также, так что пусть Ульф с ним делится своим родовым именем!
Откуда у кампаре, который тоже бастард, фамилия, кто ж знает, может, воинскими подвигами заслужил? И пусть тогда Эдик хотя бы в род Зоргун войдет, не зря же Ульф им "дядюшка".
– Че?! – дружно отвисали челюсти у мужчин.
Но вскоре Адам и Юли официально вошли в новообразованный род Ворон, в котором... только они и были. В этом мире тоже была такая большая и черная птица ворон, которая в Арагонии почему-то считалась символом сильной и крепкой семьи, в общем, хорошим знаком. Хотя Ллевериан – или Телардуил? кто ж их разберет, в общем, дежурящий тогда при Лизе кальфар – не промолчал, поддакнул, что да, отличный символ: образ самой смерти, вернее, ее мудрый спутник, приносящий благую весть о скорой кончине. Вот лучше бы промолчал! Пришлось Лизе добавлять, что в ее мире ворона тоже считают умной птицей, только спутником всего лишь ведьмы, то есть практикующей чародейки, а вовсе не смерти.
И неизвестно, что больше удивляло мужчин – что в другом мире есть точно такая же птица или что там бывают женщины с "необычными особенностями". Иначе Лиза не могла объяснить, откуда взялись магини в ее мире, где магии нет. После чего Драр облегченно вздохнул со словами, мол, вот откуда в ней странная магия, что Лиза, оказывается, "ведь-ма". На что Лиза с легкой обидой заметила, мол, знаешь ли, дорогой супруг, обычно мужья так обзывают своих поднадоевших жен спустя много-много лет семейного быта, а не вот так сразу.
Эдик же, получив все-таки родовое имя Ульфа, возгордился неимоверно и уж точно передумал сбегать. Он еще просто не знал, что в будущем за честь нести даже не Такари, а свое имя, "дядюшка" Ульф его будет так немилосердно гонять в воинских тренировках... как, может, даже Драра в детстве не гонял.
Нелюди-охранники тоже подкидывали порой поводы для нервотрепки. Например, когда как-то осенью притащили к Лизе в спальню плененного и уже сильно потрепанного, неизвестного ей мужика. Оказалось, это шпион, да еще на королевской службе.
Ужас какой!
А если Драр вернется не вовремя и застанет постороннего мужика в спальне жены?
А если из-за избитого разведчика короны их семью потом в какой-нибудь измене обвинят?
– Рассуди наш спор, леди, – говорил Ллевериан... или все же Телардуил? – Я предлагаю из языка и волос этого лазутчика нарезать тебе закладки для книг, которые ты любишь читать. А из его костей – "голос ветра", повесим над люлькой твоего будущего ребенка, хороший амулет для привлечения теней получится. Но мой брат говорит, что лучше из кожи этого человечка сделать абажур для твоих новых ламп... Так как подарок тебе привлекательнее?
Ох, не надо было им рассказывать про Вторую мировую войну и концлагеря!
Братьями эти кальфары не были, или если только очень дальнего родства. Просто так принято было у них обращаться к соплеменникам-коллегам, то есть тем, кто также служит в роли... убийц?! И ведь они явно не шутили, насчет разделки захваченного шпиона на запчасти, насколько Лиза уже разобралась в "убийственной" философии кальфар, видящим в смерти особую красоту.
Или приходилось "воспитывать" служанок. Прознав, что леди в тяжести, некоторые особо ретивые служанки из новеньких решили построить глазки лорду, получить от него милости за такую малость, как согревание постели и утешение зова плоти.
Заметив подобное – или скорее почуяв интуицией? – Лиза сразу же собрала всех работающих в замке женщин и предупредила открыто, без стеснений. Мол, если кто-то посмеет рядом с господином бароном хотя бы моргнуть неправильно... Что она тогда наобещала в виде кары, которая постигнет таких дурочек, не помнила толком. Но даже кальфары довольно улыбались – значит, что-то впечатляюще ужасное.
Так что всякое было в жизни лорда и леди Такари, которые только привыкали друг к другу. То ревность по очереди, то споры из-за бытовых проблем, то кто-нибудь из ближнего окружения чего-нибудь отчудит и разгребай потом.
Но было и хорошее. Голодать той зимой и даже весной не пришлось, даже несмотря на разные рисковые идеи Лизы, которые Драр поддерживал, пусть не с первого раза. Хотя были порой моменты, когда в баронской казне не было наличных, прям совсем: ни единой монетки. Тогда управляющий ходил бледный, как сама смерть, Лиза варила ему успокаивающие зелья литрами, а Драр... был невероятно спокоен, словно не сомневался в затеях своей леди ни капельки.