Улыбнувшись служанке, забравшей у него портфель и шляпу, Риккасоли вошел в дом и сразу прошел коридором на вымощенный каменными плитами задний двор, где под липой стояли кресла. Жена Франческа уже ждала его с коктейлем в высоких стаканах.
Риккасоли сел рядом, взял её пухлую руку, поцелуями пересчитал пальчики, словно стараясь убедиться, что все на месте и нежно отпустил её.
Из тени к ним потянулся пес Бернардо, черный, как уголь, дог весом под шестьдесят кило. Эта порода - «молоссо» - была выведена падуанскими князьями для травли людей. Бернардо улегся и сипло заворчал. Потом все стихло.
Тишину нарушила Франческа, спросив:
- Как успехи? Получается? Ты сможешь помочь этому бедняге? Он на самом деле это сделал, или невиновен?
- Лучше и не спрашивай, я ужасно огорчен. Этот человек полностью невиновен, но боюсь, это ему не поможет.
12. Горит.
Меркурио вышел из-под душа, досуха вытер свое красивое загорелое тело, надел белую тенниску, синие шорты и сандалии, минут пять причесывал и укладывал волосы и только потом вышел из спальни и неторопливо спустился вниз. В большой гостиной Артуро натирал паркет.
- Ваш отец? - переспросил Артуро. - В своем кабинете. Он работает. Просил не беспокоить.
- Я не помешаю, он всегда рад меня видеть, - сказал Меркурио, бросив искоса взгляд на свое отражение в зеркале у двери.
Артуро улыбнулся.
- Вы отлично выглядите.
- И отлично себя чувствую. Хорошее самочувствие, Артуро - это вопрос гармонии тела и души. А у меня оно сейчас - лучше не бывает.
Пройдя по коридору быстрой танцующей походкой, он распахнул двери в конце его и вошел. Профессор Бронзини, в это время что-то писавший, недовольно поднял голову, но при виде молодого человека улыбнулся.
- Входи и садись, - сказал он. - Я почти закончил. Накопилось столько деловой переписки… - Торопливо подписав, он промокнул бумагу и отложил все в сторону.
- Что ты хочешь? Опять нужны деньги? Только не это, ты ужасный транжира.
- Мне нужны не деньги, а информация. - Меркурио присел на край стола, покачивая длинной голой ногою, любуясь формой икры и золотистым пушком на бедре.
- Информация о чем?
- Хотел бы я знать, дорогой отец, что ты затеваешь? - спросил Меркурио.
- Я затеваю? - профессор Бронзини не казался ни испуганным, ни удивленным. Могло показаться, что профессор даже польщен интересом, который этот красивый молодой человек проявляет к его особе.
- Как твой приемный сын и наследник я имею право знать, не так ли?
- Предположим.
- Ты связался с какой-то аферой?
- Будь любезен, держи себя в рамках, - сказал профессор. - Неужели ты правда думаешь, что у меня может быть что-то общее с каким-то преступлением?
- Если о преступлении речь не идет, так зачем ты вызвал во Флоренцию двух головорезов из мафии? Они ведь явно приехали не любоваться шедеврами в галереи Уфицци и дворце Питти.
Профессор казался искренне удивленным.
- Я ничего об этом не знаю. Головорезы, говоришь ты?
- Поскольку я не был им представлен, то не знаю, как их зовут. Но один маленький и щуплый, другой здоровенный и упитанный. На их руках кровь нескольких людей, - я понял это, когда один на меня бросился.
- Но где ты с ними встретился? И как?
- Они уже две недели околачиваются на Виа Торта.
- А ты что делаешь в том квартале? - Глаза профессора блеснули. - У тебя там девушка, да?
- У меня там девушка, которая станет моей женой.
- Женой? Для этого ты ещё слишком молод. В твоем возрасте человеку вполне достаточно приятельниц. Временные знакомства, мимолетные чувства. Я в твои годы… - профессор хихикнул.
Меркурио холодно заметил:
- Но речь не идет ни о твоих сексуальных проблемах, ни о моих. Мы говорим о важных вещах. О вещах, которые касаются тебя. Почему ты сменил шифр на сейфе?
- Потому что Даниило сказал мне, что ты его знаешь.
- А почему так важно, чтобы я не знал, что в сейфе, именно теперь? Раньше тебе это не мешало. Я жду ответа.
Профессор молчал.
- Как я видел собственными глазами, у тебя в сейфе два или три алебастровых ковчежца - видимо урны для пепла. Еще там алебастровая статуэтка богини, какие ставили в изголовье знатных покойников на месте их последнего пристанища. Еще две тонкие цепи кованого золота, золотая диадема и множество золотых украшений.
И много чего еще, я не успел все запомнить.
- Тот миг, что был в твоем распоряжении, не прошел даром. Заметил ли твой зоркий глаз ещё кое-что?
- Заметил, - сказал Меркурио. Наклонившись вперед, он в упор уставил взгляд своих синих глаз в карие, полные нервного напряжения глаза профессора.
- Как ты знаешь, у меня есть способность сверхчувственного восприятия. Я, например могу определить место, где была пролита людская кровь. Иногда могу определить и время смерти. А в некоторых случаях безошибочно отличаю правду от лжи.
- Сказочные способности. - Профессор Бронзини процедил эти слова сквозь зубы.
- Все предметы в твоем сейфе невероятно красивы. Они задуманы знатоком этрусского искусства и сделаны рукой умелого ремесленника. И все они фальшивые.
Все до единого.
Профессор Бронзини все ещё молчал, словно загипнотизированный взглядом и словами Меркурио.
- Я бы не вмешивался, - продолжал тот. - Уже давно я чувствую, что все это - он жестом обвел виллу Расенна со всем её уютом и роскошью - что все это держится на обмане. Ты злоупотребляешь своими знаниями и репутацией и продаешь коллекционерам предметы, которые якобы находишь на своих раскопках. Это я угадал.
Но ты никому не вредишь, - говорил я себе, - а коллекционеры счастливы. Будь это иностранные фонды, для которых деньги ничего не значат, или частники, миллионеры, потакающим своим слабостям. Единственный, кто теряет - итальянские власти, но они мне также безразличны, как и тебе. Но теперь кое-что произошло, и я изменил свое мнение.
Меркурио говорил тоном учителя, наставляющего бездарного ученика.
- Ты втянул в свои аферы и Мило Зеччи. Его руки резали тот алебастр - несомненно по твоим эскизам. Золотые украшения ковались в его мастерской. Долго он тебе был верен, сохраняя молчание, ведь ты его оберегал и хорошо платил. Но вдруг оно лопнуло. Случилось то, что рано или поздно случается со всяким из нас.