– Послушайте, инспектор, – начал мистер Бёрли предельно деловым тоном, – понимаю, что вам приходится расспрашивать о вещах, которые связаны с этой… гм, смертью, и со Смоллбоном, его поведением и тому подобными вещами. Но вопросов, касающихся внутренних дел нашей конторы я не допущу. Если вы и впредь будете отнимать время у меня и моих сотрудников расспросами о вещах, никак не связанных с этой… гм, смертью, мне придется поговорить с вашим шефом – он мой старый друг.
– Я здесь для того, – невозмутимо заявил инспектор Хейзелридж, – чтобы расследовать убийство. И расспрашивать я буду кого захочу, когда захочу и о чем захочу. Если вы мне будете мешать, я добьюсь распоряжения о закрытии конторы и вы не сможете продолжать работу, пока я не закончу расследование. А если вы хотите поговорить с шефом, позвоните по номеру Уайтхолл-1212, линия 9. Постараюсь, чтобы вас соединили.
– Но послушайте, я… гм, в самом деле, – смешался мистер Бёрли, – я вам не собирался мешать.
Когда Хейзелридж ушел, мистер Бёрли позвонил Бобу.
– Что это ещё за Гроот и Холдинг?
– Я как раз об этом спрашивал мисс Корнель, – сообщил Боб. – С ними все в порядке. Получают пособие из текущего фонда по завещанию полковника Линкольна. Как вы знаете, полковник завещал отцу пять тысяч фунтов, чтобы доходы с них тот использовал по своему усмотрению.
– Не могу судить, нормально это или нет, – саркастически заметил мистер Бёрли, – поскольку никогда не имел возможности заглянуть в измененное завещание.
– Я скажу мисс Корнель, чтобы сделала вам копию.
– Будьте так любезны. Я только хотел добавить, что как глава фирмы мог бы ожидать, что буду информирован о положении вещей.
– Но я.
– Ваш отец счел нужным сделать вас своим единственным наследником. Это его личное дело. И передал вам, что было его правом по нашему договору о партнерстве, свою долю в фирме. Простите, но по моему мнению это было ошибкой. Тем не менее это ничего не меняет в том, что я как самый старший партнер тоже имею свои права.
– Разумеется, – подтвердил Боб.
– И ещё кое-что. Я заметил, что вы слишком полагаетесь на мисс Корнель. Она особа в своем роде выдающаяся, но в конце концов всего лишь секретарша.
– Мисс Корнель, – Боб слегка покраснел, – весьма ценила моего отца. И она мне очень полезна. Ни то, ни другое не дает мне повода от неё избавиться.
– Я и в мыслях не имел избавляться от нее, – холодно отрезал мистер Бёрли. – Но нехорошо, если кто-то слишком погружается в рутинную работу. Предлагаю провести замену. Мисс Корнель пускай работает с мистером Крейном, а вы можете взять мисс Милдмэй.
Кровь прихлынула Бобу к лицу, и тут же отхлынула, так что он побелел как смерть.
Мистер Бёрли, поглощенный своим красноречием, к счастью этого не заметил.
– Знаете, как говорили на войне, – продолжал мистер Бёрли. – Только плохой офицер поддается своим подчиненным.
Военный опыт Бёрли ограничивался одним годом службы в резерве, и туда-то он вступил в семнадцатом году, когда стало ясно, что остался выбор или туда, или в пехоту, и Боб некоторое время боролся с искушением об этом напомнить.
Но решил, что нет смысла наживать себе врагов, потому промямлил нечто неопределенное и вышел из комнаты.
Мистер Бёрли позвонил мисс Читтеринг и, как только та вошла, начал с головокружительной скоростью диктовать пространный арендный договор. Мисс Читтеринг была достаточно квалифицированной стенографисткой, но только волшебник мог бы стенографировать на той скорости, с которой диктовал мистер Бёрли. А когда она вынуждена была попросить повторить, мистер Бёрли только фыркнул и стал диктовать ещё быстрее.
II
В секретариате Анна Милдмэй и мисс Корнель при слабой поддержке мисс Беллбейс пытались реконструировать расписание субботних дежурств.
– Я точно помню, – сказала Анна, заглянув в карманный календарик, что я дежурила 27 февраля, потому что как раз накануне мой адмирал водил меня в «Критерион» и пытался напоить джином.
– Кто это – «твой адмирал»? – спросила мисс Беллбейс.
– Один отцов приятель, – махнула рукой Анна. – Ему лет девяносто. Командовал линейным кораблем ещё в Крымскую войну. Он все пытается меня соблазнить, ещё с тех пор, как я закончила школу.
– Ну и постоянство, нужно признать, – заметила мисс Беллбейс.
– Я потому так хорошо помню, что в тот день жутко страдала с похмелья. Когда зазвонил телефон, думала голова лопнет.
– А я была здесь в предыдущую субботу. Да, точно, – сказала мисс Корнель. – Если вы помните, была не моя очередь, но Сисси попросила, чтобы я вышла за нее. Уже не помню, почему.
– Наверно, у неё было свидание, – предположил Генри.
Эта идея вызвала всеобщее веселье, но мисс Беллбейс сказала:
– Послушайте, мне кажется, что Сисси в самом деле с кем-то встречается.
– Глупости, – возразила мисс Корнель. – Она не знает, как мужчины выглядят.
– Тогда зачем она ездит каждую субботу в Лондон? Живет ведь в Далвиче!
– Возможно, за покупками, – предположил Генри.
– Ну, вы отстали от жизни, – воскликнула мисс Милдмэй. – Нынче девушки не тратят субботы на покупки в Вест Энде. Для этого есть обеденный перерыв.
– Где вы её видели? – спросила мисс Корнель.
– На Стрэнде, около полудня. Думаю, он работает в одном из магазинов напротив вокзала Чаринг Кросс, и Сисси заезжает за ним, когда он в субботу вечером кончает работу.
– Ну-ну, помоги ей Господь.
– Анна, не будьте такой снобкой.
– Ладно, – вмешался Генри, – лучше скажите мне, как обстояло дело с остальными субботами.
– А для чего вам все это нужно? – спросила мисс Корнель.
– Не будьте наивной, – сказала мисс Милдмэй. – Это инспектор Орлиный глаз. Думает, что мы того заморыша прикончили в одну из суббот.
Сказала она это вроде как в шутку, но Боуну показалось, что в голосе её прозвучало напряжение, деланная веселость, больше смахивавшая на истерию.
Остальные, похоже, тоже это заметили, и в комнате повисла напряженная тишина, которую, как обычно, нарушила мисс Беллбейс, заявившая с потрясающей прямотой:
– Я его не убивала.
– Мы знаем, что нет, Флорри, – успокоила её мисс Корнель. – Сделай ты это, тут же сказала бы нам. Какие ещё субботы вас интересуют? Суббота тринадцатого – тогда здесь была Сисси. Была вместо меня за то, что я была тут за нее. Шестого марта – тогда здесь были вы, Флорри.
– О господи, наверно, – протянула мисс Беллбейс. – Если написано, значит так и есть. Я только знаю, что была здесь, когда была моя очередь.
– И с кем?
– С мистером Крейном.
– Да, это совпадает с расписанием, – заметила мисс Корнель.
– Понимаю, нелегко забыть целое утро, проведенное с нашим Бочонком, бросила Анна. – Такие вещи мы, девушки, долго помним. Он тоже усадил тебя вплотную с левой стороны, так что когда открыл свой ящик, практически тебя раздел?
– Господи Исусе, – воскликнула мисс Беллбейс, – так он с тобой такое проделывает?
– Разумеется, – сказала мисс Корнель. – Но в этом ничего такого нет – ведь он выпускник Мальборо.
– Ну, – спросила Анна, – а как было тогда, когда он подвозил вас на вокзал в такси после банкета?
Генри предпочел исчезнуть.
III
– Мистер Коу!
– Да, дорогуша.
– К вам посетитель, – сообщила мисс Беллбейс.
– И кто же это, душа моя?
– Такой невысокий седовласый господин.
– Что вы говорите!
– Мистер Коу!
– Да, сердце мое?
– Нельзя так говорить.
– Господи, – воскликнул Джон. – Ведь я только сказал: «Что вы говорите!»
– Но вы же мне сказали «дорогуша», и «сердце мое», и ещё насчет души. Так нельзя, разве что вы были бы в меня влюблены.
– Но так и есть, – заявил Джон. – Безумно.