В этот раз во главе стола с одной стороны сидел Ник, а со второй Маар. Захарра и Диана уселись возле своих женихов, напротив Василисы и Фэша, которые в любом случае сели бы радом. Лавочки они сделали из деревьев. Ну как сделали, они нашли в лесу несколько лавочек с одной стороны гладкую колоду, которая была распилена пополам, а с другой к ней были прибиты поленья. Ну и грех им пропадать! Тем более что они привезли с собой раскладные стульчики. И выбор был очевиден. Хотя Маару и Нику все-таки пришлось на них сесть.
Но всем было плевать. Сильного неудобства никто не ощущал, поэтому всем хорошо. Особенно Фэшу, который сидя на этой колоде, спокойно может притянуть любимую в свои обьятия, а она перегнутся через ручки стула. Да и Василисе это нравилось. Все, что связано с этим парнем ей нравилось, поэтому здесь ничего удивительного.
— А сколько времени мы провели в воде? — интересуется Василиса, замечая что уже не так жарко, как было.
— Чуть больше часа. — отвечает ей Фэш.
— Ого! И как мы не заметили? — удивленно задает вопрос самой себе. Фэш фыркает, разливая вино.
— Вы были слишком заняты. — произносит Маар.
— Ой, да ладно вам! Мы прекрасно провели время, а остальное не важно. — отмахивается Захарра и первая берет шампур с шашлыком. Все следуют её примеру и накладывают себе салат к шашлыку. Кому какой нравится. — Вкуснятина! — провозглашает Захарра с набитым ртом и все смеются. — Тост! — девушка поднимается с места и начинает говорить в шуточной манере: — Что же, давно я так хорошо не проводила время! Спасибо шашлыку! Этот тост за него, и совсем немного за всех нас. — все смеются и чокаются.
Далее были разговоры. Ребята смеялись, рассказывали истории из жизни, шутили и просто наслаждались моментом в кругу друзей. Каждый из них смело мог назвать это окружение людей своей семьей.
Фэш сильнее прижимал Василису к себе со счастливой улыбкой осматривая окружающих его людей. Когда он ехал сюда, он был уверен в том, что бедным людям нужны только деньги. Но был не прав. Он знает ситуации из жизни ребят. Знает через что им пришлось пройти. С самого начала он узнал что любовь всей его жизни, а он не боялся это признать, росла без родителей в детском доме. Да, там о ней заботилась местная директриса заведения, но это не тоже самое. Его сестра убежала из дома потому, что её насильно хотели выдать замуж. Маар тоже жил без родителей, так как те умерли, когда он был еще совсем маленьким. Правда у него был любимый дедушка. Мать Ника умерла когда тому было десять и его отец всеми силами пытался вырастить из сына хорошего человека. И сейчас может гордится как им, так и собой. А Диана жила с пьющей тетей, которая все время её унижала и бывало поднимала руку. Но с недавних пор, а именно с того времени, когда Ник сделал ей предложение, она переехала к нему. Оставить тетю так просто она не могла, поэтому все равно отдавала ей часть своих денег каждый месяц. У них не было так много денег, как у Фэша, но им и не нужно это.
И у Маара, и у Ника были большие двухэтажные домы. Но только потому, что их родители хотели самого лучшего для своих детей и всю жизнь делали все, чтобы им всего хватало. Как оказывается, именно в тот день, когда родители Маара купили тот дом, в котором он и живет, они попали в аварию. А дом Ника это дом его матери, который остался ему в наследство. А квартира, в которой до этого жила Диана, это квартира её тети. Василиса только недавно купила себе свою квартиру, до этого живя с Мааром, его дедушкой и Захаррой. Возможно они и бедные, но они счастливые. И они стали его семьей. Ближе той, которую он имел все жизнь. Правда Захарра всегда являлась ему самой близкой. Только теперь это место заняла другая. Милая рыжеволосая девушка, которая ластится к нему и крепко обнимает. И он сделает все, но она будет счастлива.
До самого вечера они болтали и ели. Но тут вскакивает Захарра и восклицает:
— Мы же не жарили отбивные!
— Значит завтра пожарим. Нам еще утром нужно что-то поесть. В чем проблема? — просто спрашивает Маар.
— А в том, что я хочу отбивные! — недовольно сопит Драгоций.
— Обойдешься! — фыркает Ник.
— Молчи, Домашний мальчик! — зло отвечает ему Захарра.
— Перестань называть меня так, Куцехвостик! — дает ответочку Лазарев.
— А какой ты тогда? Дикий что-ли? Не знала, не знала! Удивил! С какого леса убежал, или скорее зоопарка, обезьяна? — насмешливо интересуется Захарра.
— Беги, Драгоций, беги. — многообещающе произносит Ник и поднимается с места. Ну Захарра девушка не глупая, поэтому сразу же начинает бежать.
— Убивают! Насилуют! Маньяки! Спасите-помогите! — кричала она, убегая от злого Лазарева. Сидящие за столом уже падали под этот же стол от смеха, а Маар умудрялся все снимать. -Ага! Вот теперь ты и попался! — с лицом того самого маньяка, про которого кричала, Захарра вытянула из багажника сковородку, фиг знает как сделав это на ходу. Но Ник остановился. И даже начал медленно пятится.
— Захарра, ты же не будешь её применять? — с надеждой спросил он.
— Буду, еще как буду! — и погналась Захарра значит за Ником. Бегали они по поляне кругами, пока Фэш не поднялся и загородил собой Ника, потому-что видел что парню точно хана.
— Захарра перестань истерить и успокойся. — твердо произнес он, а Ник с такой благодарностью на него посмотрел, что стало немного да смешно. А потом Лазарев упал на землю и развалился звездочкой, прокричав:
— Аллилуя!
Но Захарра его мнения не разделяла. Она остановилась на половине пути к нему и развернула на все 180 градусов.
— Это я истеричка?! — и грозно начала надвигаться на брата. Тот быстро понял что пахнет жареным и тоже начал пятится. Но сорваться на бег не успел, так как размахнувшись, Захарра ударила по голове… Маара. Тот хотел перехватить руку любимой, но не успел и сам получил. И завалился на землю мешком из-под картошки.
Из рук Захарры сразу выпала сковородка, она присела к парню, тряся его и прося очнутся. Все повскакивали и столпились вокруг парня. Никто ведь не думал что удар вообще произойдет. Это была ведь просто шутка. Ну или так казалось со стороны.
— Ей, Маар, очнись пожалуйста! Я обещаю, больше никогда-никогда не возьму в руки сковородку, ты только прийди в себя. Извини меня пожалуйста, я не хотела тебя ударить. Так немного, стукнуть Фэша, и все. — шептала виновато Захарра.
— Прям никогда-никогда? — спалив себя, поинтересовался Маар и закусил губу от своей тупости. Зато до окружающих дошло сразу.
— Ах ты скотина-то такая! Решил меня надурить?! В умирающего поиграть?! Ну ты у меня сейчас получишь! Где моя сковородка?! — девушка начала оглядываться, ища нужный ей сейчас предмет. Зато Маар вскочил и бросился на утек. Знает ведь, получит. — О! Вот она, кровиночка! Маар, иди-ка ты сюда! — и побежала за парнем. Тот побежал в лес, надеясь хоть там скрыться от убийственной орудии пыток в руках невесты. Но через пять минут, когда ребята уже решили идти проверить не заблудились ли эти двое, они услышали громкий вскрик, а потом и скуление.
— Она его все-таки догнала. — констатировал факт Ник.
Потом был еще один вскрик, только уже громче. Никто не решался идти проверить состояние друга, так как все понимали: с ним лягут. Но уже через две минуты из леса вышла довольная собой Захарра, крутя сковородку в руках, а следом за ней и Маар, потирающий голову. Все выдохнули с облегчением: живой.
— Че вы так смирно стоите? — ехидно спрашивает Захарра крутя сковородкой то в одну сторону, то в другу, показывая свой опасный вид. — Не бойтесь. Бить не буду. — все выдохнули с еще большим облегчением. — Пока. — зловещий вид не предвещал ничего хорошего, поэтому все косились на девушку и её орудие в руках, но снова сели за стол
Остаток вечера был немного напряжен, но вполне спокойны. Ребята посидели немного у костра и жарили маршмеллоу. Пока Захарра не попросила:
— Фэш, а спой-ка нам! — парень сердито посмотрел на неё, и уже хотел отказаться, как Василиса поддержала её идею:
— Действительно Фэш, спой. — и мило улыбнулась. Знала ведь, ей он не откажет. О том, что парень умеет петь, Василиса узнала от Захарры. А когда прямо спросила у Фэша, то он сказал что не умеет, это так, совсем немного получается. После долгих уговоров, он все-таки спел ей, и она искренне недоумевала почему он не стал певцом. Только когда заметила румянец на щеках парня, поняла. Он просто боится. Никогда не признает этого, но боится. Не сцены, а того что это не одобрят. Что никому не понравится. Петь он любит, но не на публику. Для себя максимум.