— Спасибо. — выдыхаю. Все таки это моя родная мать и получить её прощение мне важно. На отца это не распространяется. — Но это все, о чем ты хотела поговорить? — интересуюсь.
— Нет. — мама неуверенно качает головой. — Мне тяжело принять твой брак, ведь я не была к этому готова. Я даже впервые сегодня узнаю, что ты вообще был влюблен! Я слишком привыкла к тому, что ты все время отнекиваешься от каких либо отношения, не то, что от брака с Мариной. А тут у тебя и жена, и дочь уже есть… Это слишком для одного дня. Да и твой отец оказывается не такой хороший, каким хочет казаться. Но… — мама запинается, и в голосе появляется какая-то надежда. — Ты же позволишь мне ведётся с внучкой? — спрашивает она, а у меня пропадает весь воздух из легких. Когда в моих мыслях происходило знакомство родителей с женой и дочерью, они отказывались даже на порог нас пускать в следующий, а тут мама сама просит ведётся с Тианой. Либо у неё созрел какой-то нехороший план, либо она правда хочет познакомится с Тианой и Василисой поближе.
— Только если Василиса будет не против. — киваю. Я-то позволю матери ведётся с Тианой, а вот если этого будет против Василиса, то боюсь ни о чем не может быть и речи, даже если не хотелось бы отказывать. Василиса же округляет глаза и с недоумением смотрит на меня.
— Я? Фэш, ты уверен, что не перетрудился сегодня? Когда это я кому-либо что-либо запрещала? Нет, запрещала, но дело не в этом. Почему я должна отдалять Тиану от её родственников? Если бы я была против, то моя многолетняя дружба с Захаррой уже давно полетела бы в Тартар. — качает головой любимая. В этот момент в дверь стучат. — Входи. — позволяет войти она и в кабинет входит все также Кэт с подносом в руках.
— Диана попросила приготовить кашу Тианы. — докладывает девушка и ставит на стол поднос с едой Тианы.
— Да, спасибо. — улыбается любимая.
— Это все или может еще что-то принести? — интересуется официантка. Оглядываю родителей, но все отрицательно качают головами.
— Нет, это пока все. — отвечаю. — Можешь идти, Кэт. — произношу. Девушка кивает и выходит.
— Милая, будем кушать? — спрашивает любимая у Тины. Дочь довольно качает головой и начинает ерзать на моих коленах, пытаясь обернутся к матери лицом. Смеюсь и помогаю ей сесть удобней.
— Позволишь маме тебя покормить, принцесса или тебя покормить должен я? — спрашиваю у своей малышки.
— Фэш! Она же теперь не будет есть из моих рук! — возмущается Василиса. В подтверждение её слов, Тиана не открывает ротик, когда Василиса подносит к её губам ложку с кашей, а только качает головой и ручкой отталкивает ложку в сторону. Я смеюсь и произношу:
— Это папина дочь, что ты хочешь? Ты должна была уже привыкнуть к тому, что кормить себя она позволяет только мне. — целую дочь в макушку.
— Более полутора года я с этим как-то справлялась. Но стоило тебе один раз её покормить, так она уже и с мне не позволяет себя кормить. Захарра итак была недовольна этим, так теперь я слушаю такие речи каждый день, что хочется попросить Маара запереть её на несколько дней дома, заколоть все окна и поставить титановую дверь. Она ведь выбьет любую дверь, но с этой придётся немного повозится, а я хоть немного отдохну. — ворчит любимая, доставая из ящика в столе резинку и собираясь волосы в хвост, чтобы не мешали. — Давай её мне, поменяемся места, так тебе удобней будет кормить. — произносит она и я безоговорочно покоряюсь.
Она садится с Тианой на кресло, а я на подлокотник и беру в руки тарелку с кашей. жду, пока дочь удобней устроится на коленях матери, помяв её платье, а ведь у Василисы сегодня день рождение, и наконец смогу её покормить. Я совершенно забыл о том, что кроме нас, в кабинете есть посторонние. Но разве это важно, когда можно наблюдать за такой картиной, которая открывается мне прямо сейчас? Нет, это не важно.
— Будем кушать, Тин? — спрашиваю. Тиана довольно хлопает ладошками и кивает. Смеюсь и подношу ложку с кашей к её ротику. Она тут же открывает его и съедает кашу. Василиса недовольно вздыхает.
— Она вот так легко тебе поддается. А еще две недели назад я могла без проблем её покормить. — произносит, но улыбается.
— Она не позволяет никому кормить её, кроме Фэша, я правильно поняла? — спрашивает мама, от чего и я, и Василиса вздрагиваем. Забыли, что не одни.
— Да. — кивает любимая. Я продолжаю кормить Тиану, внимательно слушая разговор, который разворачивается.
— Что же, этим Тиана очень похожа на Фэша. Он тоже никому не позволял кормить себя, кроме меня. Но это было сначала. Потом его могла покормить только Азалия. — после слов матери, в моих воспоминаниях тут же возникает образ моей доброй няни, которая воспитывала нас с Захаррой до моих четырнадцати. Захарре тогда еще было двенадцать.
— Еще одна черта, Фэш. Что же, теперь мне модно не удивляться, откуда у Тианы это. Нужно было еще раньше допросить Захарру, чтобы потом не было сюрпризов. — обращается ко мне любимая.
— Послушала бы ты Захарру и она бы тебе такие бредни обо понарасказывала, что я бы никогда о того позора не отмылся. Представить страшно, что эта девушка может сочинить. Вот ты бы поверила в то, что я в детстве полетел в космос? — спрашиваю, а Василиса отрицательно качает головой. — Вот, а Захарра бы такую историю сочинила, что поверь мне, ты бы поверила. Даже я бы поверил, если бы не знал точно. Ей нужно было не кондитером становится, а в политику идти. Если бы она сказала, что мы живем на луне, ей бы поверили и объявили бы на весь мир, что мы лунаты. И нас бы просто обозвали ненормальными и потребовали сменить правительство. Но Захарра в любом случае осталась бы на своем месте. Если она обустроилась, даже конец света не заставит её сдвинутся с места. — фыркаю, а Василиса смеется.
— Точно. Как же Ник хочет выгнать её из кухни, уволить и выгнать в шею, вот только скорее Захарра выкинет Ника, чем наоборот, и Захарра не имеет права уволить Ника, ведь по должности стоит ниже. Но под страхом сковородки, Ник сам уволится. — хохотнув, согласно киваю.
— Ты бы не позволила ему уволится. Просто не подписала бы увольнительную. Да и обещание есть обещание. Никуда бы он не делся. — подношу еще одну ложку каши к ротику Тианы и она с удовольствием съедает. — Вот я не могу понять, откуда у Тины такая любовь в бананам и грушам? Сколько себя помню, к этим фруктам я относился нейтрально, да и ты особую любовь к ним не питаешь. Нейтральность, общая черта. А вот Тина может есть эти фрукты килограммами. У меня была теория, что их любит есть Захарра, ведь вполне логично, Тина могла пойти в тетю. Но Захарра любит мандарины. Маар? Кровной связи нет. Тоже самое с Дианой или Ником. Поэтому почему она любит именно эти фрукты, я понять не могу. Только если… — замираю и смотрю на родителей. — Мама, ты любишь груши или бананы? — спрашиваю, продолжая кормить дочь.
— Не то чтобы. У тебя нейтральное отношение к этим фруктам от меня, скорее всего. — отвечает она.
— Отец? — наперед зная ответ, спрашиваю. У отца аллергия на груши. А бананы… может съесть, но особого удовольствия не получит. А вот я никогда не видел маму с этим фруктами, поэтому спросил.
— У него аллергия на груши, к бананам относится нейтрально. — отвечает мать именно то, о чем я думал. Киваю и прикрываю глаза, не зная, как лучше задать следующий вопрос.
— Прости меня, милая. — обращаюсь к Василисе.
— За что? — не понимает она.
— Вы любите груши или бананы, Нортон? — спрашиваю, поворачиваясь к мужчине. тот вздрагивает и удивленно смотрит на меня. По взгляду вижу. Он понял, что я знаю.
— Я нет, а вот Лисса — да. — произносит он, а я киваю. На лице Василисы проступает сначала недоумение, а потом шок. Только сейчас она обращает внимание на то, что до ужаса похожа на Лиссу.
— Что?.. Вы…? Я… — еда выдавливает она из себя, а потом переводит на меня свой взгляд, в глазах уже появились слезы. — Как давно ты?.. — начинает, но я итак понимаю о чем она.
— Как только мы все оказались в кабинете. Хотя, думаю я понял еще при нашей первой встрече, только ответ крутился на языке, вот только произнести имя я не мог. Не получалось. Потом я просто выкинул это из головы, а сейчас… Сама видишь, в какой ситуации мы оказались. — произношу, смотря точно в глаза любимой. Каша закончилась, поэтому отставляю пустую тарелку на поднос, и беру с другой тарелки дольку груши и передаю её в руки Тины.