— Василисы, мы… — начинает Лисса, у которой в глазах тоже стоят слезы, вот только Василиса её прерывает:
— Нет. Мне не нужны ни объяснения, ни извинения. — любимая качает головой, и одна слеза срывается с глаза, стремительно пробежав по щеке. Тянусь и стираю её, не боясь проявить чувства. Меня никто не осудит, а если и попытается, то мне совершенно не важно их мнение. — Я прожила прекрасную жизнь, она даже еще не закончилась. Просто те годы, которые я прожила, я была счастлива, пусть и по-своему. У меня было много вопросов, возмущений и была обида, почему меня оставили. Вот только я поняла то, что кому-то приходилось и хуже чем мне. Я простила и отпустила. У меня замечательные друзья, работа мечты, чудесная дочь и любимый муж. Я более, чем довольна жизнью. И пока не готова впустить в неё… — она запинается, но продолжает: — Родителей. Я не собираюсь запрещать вам видеться с Тианой, если вы захотите. Потому-что если со мной, как с дочерью, вы поладить не сможет какое-то время определенно, то с Тианой, как с внучкой у вас все может получится. — заканчивает любимая. Теперь уже я кладу свою руку на её плечо. Я знаю, её сейчас как никогда, нужна поддержка, но она этого не покажет.
— Только если ты правда не против, мы бы хотели видеть внучку. — холодно произносит Нортон Огнев, от чего Василиса вздрагивает.
— Нет, не против. — качает головой она. — Фэш, я надеюсь, сегодня сюрпризов больше не будет? Потому-что помнится мне, вы с ребятами обещали мне пиццу и кино. — переводит тему, ведь тема родителей для неё такая же, как и для меня. Больно, но терпимо. При этом, разговаривать все равно не хочется. — А мне почему-то ужасно захотелось паперони. — добавляет она, а я смеюсь. Сколько же раз я слышал эту фразу. Она всегда разрешал все споры, когда мы не могли определится, какую пиццу заказывать, чтобы устроить себе кино-вечер.
— Придется подождать, Шерлок, ваш Ватсон хочет гавайскую. — отвечаю ей тем же. Захарра всегда спорила и уговорить её было практически невозможно.
— Но ведь Захарра уступит мне сегодня, правда ведь? Ничего не имею против ананасов, только не с пиццей. Ананасовая пицца… даже звучит не очень. — любимая морщится. Не любительница она пиццы с ананасами, что поделать? Но не улыбнутся с её выражения эмоций невозможно.
— Захарра в любом случае уступит. Мы возьмем её одну пиццу с ананасами, а остальные себе. Она единственная в компании, кто любит гавайскую пиццу, все время стремится взять её на всех. Не понимаю такое рвение. Но сегодня, она даже спорить не будет. Это будет её своеобразным подарком на день рождение. — смеюсь.
— Пф! — фыркает любимая. — Они еще две недели назад заявили мне, что главный подарок я уже получила. Обозвали тебя подарком, только в бантик забыли обернуть. — хихикает она.
— Чем я тебе не подарок? Что тебе не нравится? То, что мне без бантика привезли? Не переживай, стоит Тине немного подрасти, и боюсь, мы оба будем с бантиками ходить и прически у нас будут такие-е! Все обзавидуются! — смеюсь, вспомнив, что дети, особенно девочки, любят поиграть с родителями. С моими волосами, Тиана точно сделает мне несколько бантиков. У меня такое чувство, что она уже прикидывает у себя в голове, чтобы такого мне заплести. Ведь если её посадить ко мне на колени, она обязательно потянется к моим волосам.
— Это точно. — смеется любимая. Я рад, что она уже не грустит и не плачет. Поэтому поворачиваюсь к родителям.
— Я бы очень хотел, чтобы все, что вы увидели и услышали сегодня, осталось в секрете. Несколько дней и я сам обо всем расскажу. Интервью никто не отменял. — произношу, внимательно оглядывая их. — Мам, отцу также ни слова. — серьезно замечаю.
— Конечно ни слова! Не достоин он знать! И я бы предпочла не вмешиваться в твои отношения. Это твоя жизнь и твой выбор. Я не имею права осуждать тебя за то, что ты не хочешь провести свою жизнь с той, на кого указал твой отец. Ты в праве выбирать самостоятельно. Поэтому пусть я все еще в шоке, но я одобряю твой выбор жены. — не знаю почему, но после этих слов, у меня как камень с плеч упал. Мама одобрила, а мнение отца… извините, не так уж и важно. Благодарно киваю матери и перевожу взгляд на Огневых. Черт, как же сложно осознавать, что Василиса на самом деле Огнева, пусть уже и в прошлом.
— Не переживай, Фэшиар, уже мы-то ни слова не скажем. — качает головой Лисса. Киваю.
— Извините нас, но нам с Василисой нужно пошушукаться с дочерью. У нас есть сюрприз для тети и крестной, правда милая. — обращаюсь к дочери, которой не так давно дал еще две дольки груши, которые она уже съела и тянулась к еще одной. Василиса тут же дала еще один кусочек груши Тине. Но дочь обратила на меня внимание и кивнула, что-что, а слово «сюрприз» она любит и понимает сразу. — Ну вот. Мы бы хотели попросить вас покинуть нас. Вас проведут к остальным, мы также скоро придем. — произношу и получив три согласных кивка, спрашиваю у любимой: — Где твой телефон?
— Ем. — тянет она и оглядывает стол. — Вот. — она указывает пальцем почти на самый край стола, хорошо, что с моей стороны. Тянусь и достаю телефон. — Разблокируешь через отпечаток или дать пароль? — интересуется она.
— Разве ты меняла пароль? Я ведь знаю, что нет. А мои отпечатки в базе данных уже два с половиной года. Ты ввела их еще перед Новым годом, еще тогда, точно также, как и я. Или мне есть из-за чего переживать? — нахально интересуюсь. Она качает головой и практически шепотом произносит:
— Дурачок. — улыбаюсь и разблокирую телефон своим отпечатком. Не убрала значит. Точно также, как и я. Да я и не думал убирать. Улыбаюсь и нахожу в телефонной книге номер Кэт. Пишу ей сообщение, чтобы она зашла в кабинет. Ответ не приходит, так как всего через минуту девушка оказывается в кабинете.
— Да? Вам что-то принести? — тут же спрашивает она. Я качаю головой и произношу:
— Проведи пожалуйста наших гостей к остальным.
— Как пожелаете. — она мило улыбается и ждет, пока родители поднимутся. Мгновение и они следуют на выход из кабинета за официанткой. Мы с Василисой одновременно выдыхаем с облегчением.
— Что же, это было… не так плохо, как я думал. — произношу, даже не зная, что еще можно сказать.
— Да. — соглашается любимая и крепче прижимает к себе Тину, которая уже просто сидит и разглядывает кабинет. Интересно, что она хочет найти? — Почему ты сразу не сказал мне, что я тебе кого-то напоминаю? — интересуется она.
— Не знаю. — пожимаю плечами. — Тогда мы только познакомились, а уже столько всего случилось. Ты показалась мне знакомой, но когда я уже хотел это с тобой обсудить, навалилась, как снег на голову, история с Захаррой и я забыл об этом. Конечно такие мысли, будто ты на кого-то похожа, иногда посещали мои мысли, но я гнал их куда подальше. Ну похожа и похожа. В мире есть теория, что у каждого человека есть клон или копия, это уже как сказать. Может я видел портрет похожей на тебя девушки, которая давно умерла? Я не хотел задевать эту тему, ведь она касается и родителей, поэтому со времени вообще забыл. Я не один раз видел Лиссу, но не мог понять, что же мне так знакомо. И только вы оказались в одном помещении, я понял, какой я дурак. Сходство на лицо, а я сижу и думаю не о том. — усмехаюсь. Василиса кивает, принимая мой ответ и мягко улыбается.
— Ладно, пойдем к остальным. Дома обсудим все, что душа пожелает, но сейчас я хочу поесть и хоть немного расслабится. Это напряжение плохо на меня влияет. — произносит и сама же смеется. Улыбаюсь и поднимаюсь. Беру Тиану из рук Василисы и тогда уже она поднимается. Она уже собирается идти к двери, но я окликнув её, спрашиваю:
— Ты правда думаешь, что можно вот так уйти, и даже не вознаградить своего мужа за стойкость и терпение? Ай-яй-яй! Нельзя так некрасиво поступать с любящим вас мужем! — нахальная улыбка с долей веселья проступает на лицо. Любимая поворачивается и подойдя ко мне в притык, в губы выдыхает: