Демаджисти. Лола, ты милая девушка, но никогда не думаешь, что говоришь. Ведь это все равно что телеграфировать: «Пьеро умер».
Лола. Но нельзя же их пугать.
Демаджисти. Здесь слишком все прозрачно. Ты же сама сказала: «Так принято писать в подобных случаях». Они сразу догадаются, о чем речь.
Лола. Тогда давай напишем: «Пьеро не совсем хорошо, приезжайте немедленно».
Демаджисти. Ты думаешь, это годится? Если человеку настолько нехорошо, что потребовался немедленный приезд родственников, значит, он уже совсем плох. И родственники либо испугаются до смерти, либо примут нас за идиотов.
Лола. Ты прав. А может, так: «Связи легким недомоганием Пьеро требуется ваше присутствие». Или...
Демаджисти. Нет, не пойдет. Понимаешь, вся соль в этом самом «выезжайте немедленно»: оно все сразу объясняет. С другой стороны, не можем же мы написать: «Пьеро неважно, оставайтесь дома».
Лола. А если вместо «Пьеро очень плох» написать: «Филиппо очень плох, приезжайте скорее»?
Демаджисти. При чем здесь Филиппо, если умер Пьеро? И вообще кто такой этот Филиппо? Лола!.. Лола!..
Лола. Да я назвала просто первое попавшееся имя. Зато можно было бы спокойно написать что угодно: «Филиппо умер» или даже «Филиппо окочурился».
Демаджисти. Но что это даст? Прочтут и скажут: «Окочурился, тем хуже для него!»
Лола. Какой ты, Паоло, несговорчивый. Как подумаю, что мы скоро поженимся, так прямо уже сейчас хочется подать на развод.
Демаджисти. Нужно, чтобы было понятно и в то же время непонятно.
Лола. Тогда почему бы не написать так: «Случаю выигрыша лотерею приезжайте немедленно»? Примчатся сразу же. И в дороге не будут зря переживать.
Демаджисти. А что будет, когда они приедут, ты подумала? На них обрушатся два удара сразу...
Лола. Я настаиваю именно на этом варианте.
Демаджисти. А я его отвергаю.
Лола. Ах вот ты какой, оказывается. Я просто с ужасом думаю, что скоро...
Демаджисти. Ладно, пойдем, по пути что-нибудь придумаем. (Вернувшемуся рабочему.) Передайте, что мы ушли.
Демаджисти и Лола уходят, появляются Тереза, Ионе, Клелия.
Рабочий. Ваши гости ушли, синьора.
Тереза. А вам что угодно?
Рабочий. Что угодно мне? Очень это трудно сказать. Мне лично ничего не угодно...
Тереза. Не понимаю.
Рабочий. Прежде всего я должен сказать, что моей вины тут нет никакой.
Тереза. В чем дело, объясните.
Рабочий. Вы еще ничего не знаете?
Тереза. О чем?
Рабочий. Случилось большое несчастье. Я понимаю, конечно, будет следствие... Провод у меня из рук вырвался... Но он не страдал, уверяю вас, совершенно не страдал. Он даже вскрикнуть не успел. Хоть на станции и говорят, что тока не включали... Но я же сам видел...
Ионе (испуганно Клелии). Он, кажется, сумасшедший!
Клелия. Точно такой случай описан в «Побеге из сумасшедшего дома».
Анджелика (входя). Я нашла его. В шкафу.
Тереза (потрясенная). В шкафу? Как он мог туда попасть?
Анджелика. Не знаю, тем более что шкаф был заперт снаружи.
Клелия. Я читала одну книгу — «Труп в сундуке», там точно такая же ситуация.
Рабочий. Простите, я, кажется, догадываюсь, о чем вы говорите. Это я его там запер. Сейчас я все объясню.
Ионе (возмущенно). Как вы посмели!
Тереза. О бедный Пьеро!
Рабочий. Я понимаю, вы, конечно, правы. Но я не виноват. Я ведь не нарочно.
Клелия. Ах, вот как, значит, по-вашему, это несчастный случай!
Рабочий. Совершенно верно. Несчастный случай. Я сейчас объясню. Синьор умер...
Ионе. Говорите потише, никто не должен об этом узнать, пока он не будет похоронен.
Рабочий. Почему?
Ионе. Потому что он так велел.
Рабочий. Кто?
Ионе. Покойник.
Рабочий (поражен). А он что, говорит?
Ионе. Кто?
Рабочий. Покойник.
Ионе. Вы с ума сошли.
Рабочий. Откуда же вы знаете, что он велел?
Ионе. Он все изложил на бумаге.
Рабочий. В шкафу?!
Ионе. Да нет же. В шкафу он уже был мертвый.