Пелаэс. Простите, синьор Пьеро. От всей души поздравляю вас с благополучным воскресением и позвольте разъяснить это забавное недоразумение...
Пьеро (жестом заставляя его замолчать, поворачивается к словно окаменевшей Терезе). Я не хотел бы прослыть негостеприимным, но не объяснишь ли мне ты, что здесь делают все эти люди?
Тереза. Пьеро, ты жив, какое счастье!..
Пьеро. Может быть, ты все же ответишь? Если память мне не изменяет, в завещании я просил оповестить всех о моей смерти лишь после похорон. Похороны вроде бы еще не состоялись, а ты уже наприглашала гостей...
Тереза. Сейчас я тебе все объясню. Они смеялись, потому...
Пелаэс. Потому что наш друг Освальдо принес весть о смерти Демаджисти.
Пьеро (вздрагивает). Паоло умер?
Тереза. Вот видишь, ты тоже... оплакиваешь его...
Демаджисти. Да нет же, я не умер. Произошло недоразумение. Потому-то все и развеселились. Но только чуть-чуть.
Пьеро (Терезе). Велел я или не велел никому не сообщать о моей смерти?
Тереза растерянно молчит.
Ионе (тихо Маркантонио). Я всегда говорила, что у него сволочной характер.
Маркантонио (тихо). Даже смерть его не изменила.
Пьеро (Терезе). Отвечай, дорогая: велел или не велел?
Тереза. Да, Пьеро, ты велел, но...
Пьеро. Но вам всем, как всегда, наплевать на мои распоряжения.
Тереза. Нет, Пьеро, клянусь тебе, мы сделали все, чтобы никто ни о чем не узнал... Но слух как-то сам просочился...
Пелаэс. Простите, синьор Пьеро, что я вмешиваюсь в ваши дела, но я считаю себя вправе высказаться, ибо пришел сюда не по своей воле: я бы охотнее остался дома, но моя жена, приятельница вашей жены, заставила меня... Вы же знаете этих женщин.
Пьеро. Весьма вам признателен, но я вас не звал.
Пелаэс. Пусть так, но, не говоря уже о том, что мы не получили никакого удовольствия от этих похорон, я считаю своим долгом заметить: покойник не имеет права требовать, чтобы его хоронили втайне.
Демаджисти. Похороны, между прочим, — это своего рода смотр живых, лишняя возможность на людей посмотреть и себя показать.
Пьеро. Потому-то я и хотел, чтобы все было сделано без шума.
Пелаэс. Вот это уж, простите, подло.
Освальдо. Покойника не убудет, если люди посмотрят, как его хоронят.
Лола. Это благородный обычай, приятный для живых и делающий честь мертвым. Поэтому похороны оставьте уж нам.
Освальдо. Похороны принадлежат живым, а покойник пусть занимается своим делом и не вмешивается.
Пьеро. А мне наплевать! Я не желаю, чтобы обсуждался вопрос о правах покойника. Не желаю, и все. И убирайтесь отсюда вон!
Пелаэс (торжественно застегивает пиджак). Пожалуйста. В другой раз лучше сам умру, чем приду на ваши похороны.
Пьеро. Вы мне сделаете большое одолжение. А что касается меня, то на ваши похороны я, конечно, не явлюсь.
Пелаэс. Надеюсь. (Поворачивается к жене.) Пойдем, Лучилла.
Синьора Пелаэс (растерянно, Терезе). Прощай, Тереза, мужайся... то есть я хотела сказать — не мужайся... Ой, прости. Это неожиданное воскресение...
Пелаэс (обращается к Терезе, многозначительно глядя при этом на Пьеро). Синьора, приношу вам свое искреннее соболезнование. (Уходит, демонстративно ни с кем не попрощавшись.)
Синьора Пелаэс (обнимая Терезу). До свидания, Тереза! Крепись! (Уходит.)
Освальдо. (кланяется Терезе). Синьора... (Уходит.)
Демаджисти. Некрасиво как-то получилось: ни к чему эти стычки между гостями и покойником... то есть бывшим покойником. Ну, да ладно, все хорошо, что хорошо кончается. А теперь, когда здесь остались все свои, я хочу предложить одну вещь.
Анджелика (вносит венок и обращается к Пьеро). Вот, венок принесли.
Пьеро (Терезе). Это еще что за венок!
Анджелика. Ой, какой покойничек сердитый! (Бросает венок и убегает.)
Пьеро (Терезе). Я предупреждал — никаких цветов! И что же? Полюбуйтесь — цветы так и сыплются. Вот, один у меня даже в ухе.