Я вдруг вспомнила, что меня вынесли спящей, и опустила голову.
– Так вы на вертолёте прилетели? – не поверил мужчина.
Я молча кивнула и всхлипнула.
– И ты заблудилась? – попытался он угадать.
– Заблудилась, – согласилась я, но тут же покрутила головой. – Хотя нет…
– Странная ты…
– Может, дашь одеться? – взмолилась я.
– А прилетели откуда? – допытывался мужчина, проигнорировав вопрос.
– Из Москвы.
– Откуда? – не поверил он.
– А что тут такого? – спросила я, испытав очередной прилив ужаса. От того, как он переспросил, выходило, что я оказалась где-то далеко…
– Это что же за вертолёт такой? – продолжал он засыпать меня вопросами.
– Какой? – переспросила я.
– Который может больше тысячи километров пролететь…
– Сколько?! – не поверила я.
– Если быть точнее, тысяча двести, – подтвердил мужчина и добавил: – Так ему ещё на обратную дорогу топливо надо.
– Скотина! – проскулила я, обхватила голову руками и села на корточки. – Урод! Тварь!
– Кто? – недоумевал незнакомец.
– Мой муж, – провыла я и объяснила: – Он меня здесь бросил на съедение медведям!
Глава 8
Будут тебе кости…
– И ты здесь живёшь? – изумилась я, глядя на неказистую избушку среди леса и какие-то постройки. Всё это хозяйство было обнесено забором из стволов тонких деревьев.
– А чем плохо? – между тем вопросом на вопрос ответил он и открыл калитку.
Черный лохматый пес на цепи у будки несколько раз тявкнул и запрыгал от радости.
– Ты лесник? – попыталась угадать я, с осторожностью проходя мимо собаки.
– Почему так решила? – спросил он, следуя к дому.
– Слышала, что так в лесу живут лесники, – объяснила я, на ходу разглядывая аккуратные грядки с какой-то растительностью, устроенные прямо среди вековых сосен.
– Я не лесник, – с этими словами он сунул ладонь за дверной косяк и достал ключ. Повозившись с ржавым замком, распахнул передо мной двери.
– А кто же тогда? – допытывалась я и шагнула в тёмные сени.
В нос ударил запах старого дерева, овчины, квашеной капусты и лука…
Внутри дом не казался таким уж маленьким. Правда, не было здесь привычных комнат или той же прихожей. Мы сразу оказались в просторной горнице, посреди которой стояла печь. Всё пространство было поделено занавесками, которые висели справа и слева от неё. У окна стол и два массивных табурета. На стене полочки с посудой. В углу напротив старенький умывальник над тазиком и закреплённое на стене зеркальце.
– У тебя телефон есть? – спросила я, разглядывая распятую на стене шкуру медведя.
– Зачем он мне? – Мужчина повесил кепку на прикреплённые слева от дверей оленьи рога. – Здесь сотовой связи нет.
– А…
– И в ближайшей деревне тоже, – опередил он меня с ответом. – До неё суток пять пешком по лесу и ещё по реке на лодке…
– Сколько?! – Я не поверила своим ушам.
Вместо ответа он взял меня за запястье и повел во вторую половину дома.
Я стала колотить его по руке кулаком, пытаясь вырваться.
Мужчина дёрнул сильнее и сдавил запястье так, что я присела.
– Тихо! – приказал он.
– Что ты задумал?! – ужаснулась я. – Куда? Что ты себе позволяешь?!
Я даже не сразу поняла что произошло. В следующее мгновение мужчина ударил меня по щеке. Он замахнулся несильно, но этого хватило, чтобы я оказалась на полу.
– А-а-а! – закричала я, что есть сил, испугавшись неожиданного поворота событий, и слезы градом брызнули из глаз.
Он наклонился надо мной, схватил за запястья рук, которыми я пыталась закрыться от него и, словно пушинку поставил на ноги.
– Если разозлишь, убью и скормлю медведям, – объявил мужчина спокойным голосом.
Я потеряла дар речи. Всё в его внешности и в интонации говорило о том, что злодей не шутит. Более того, я вдруг поняла, что он уже неоднократно это делал. Насчёт медведя, конечно, может и преувеличил, чтобы нагнать страху, а вот что убивал – это точно.
Во второй половине за грязной занавеской оказалось некое подобие кровати. Матрац, грубо сшитый из разноцветного тряпья, был набит соломой и лежал прямо на полу. Простыней в том понимании, к которому привыкли нормальные люди, здесь не было и в помине.
Мужчина наклонился и потянул торчащий из пола огрызок ремешка. Взору открылся прямоугольный лаз, из которого пахнуло земельным холодом и картошкой.