Выбрать главу

Федор Борисович подошел неторопливым, твердым шагом.,

Поздоровались, я объяснил, зачем пришел. Колька принес «летучую мышь», и мы втроем уселись на завалинке.

Федор Борисович выглядел молодо. У него были быстрые, веселые глаза и густая мало поседевшая борода. Говорил он живо, образно, с врожденным юмором.

Записав его воспоминания о Чапаеве, я попросил рассказать сказку. Бузаев долго отказывался. Вступившийся за меня Колька тоже стал просить деда.

Наконец тот сдался.

— Ну, слушай, — улыбаясь, молвил Федор Борисович. — Да смотри, все запиши так, как говорить стану.

И он рассказал сказку про Чапаева.

* * *

И совсем не утонул Чапай в реке Урале, выдумка это. Урал он переплыл, не напрасно его хорошим пловцом считали, а белоказаки погоню за ним устроили.

Ловкий был Чапай!

Беляки за ним на конях, а он от них бегом да бегом по лесу. Пули свистели над его головой — он только нагибался, приседал, да и опять несся вперед. Совсем было догнали Чапая. Схитрил только он. Спрятался в медвежью берлогу и сидит там. Белоказаки проскакали рядом — не заметили его, думали — он вперед убежал. А Чапай тем временем вылез из берлоги — и в сторону по спрятанной в кустарнике тропинке. Лес был дремучий, и долго ли бежал Чапай — трудно сказать… Только когда он очутился на опушке, солнышко собиралось за край степи опускаться.

Огляделся Чапай и видит — вправо кибитка стоит, а по степи лошади пасутся. Пошел он туда.

— Кто хозяин? — спрашивает.

Никто не отвечает. И кругом тишина стоит. Слышно, как трава звенит и жаворонки в небе перекликаются.

Чапай опять спрашивает:

— Кто тут хозяин? Выходи!

Зашуршало что-то в кибитке, и вот из нее выполз дряхлый старик-казах.

— Что, — говорит, — тебе надо, удал молодец?

Ему-то Чапай и рассказал, кто он такой.

— Я, — говорит, — Чапаев, Василий Иванович, против белых борюсь, за свободную жизнь для трудового народа.

— Слышал, слышал про тебя, — говорит старик. — Большой ты герой, вся земля тебя знает. Все бедные люди тебя любят — и русские, и казахи, и татары, и чуваши.

Нагнулся вдруг старик, приложил ухо к земле и слушает. Лицо его стало беспокойным.

— Да-а, — говорит, — погоня за тобой несется, и близкая.

Старик сходил в кибитку и принес оттуда кусок сыра и кувшин кумыса:

— Пей, ешь, а дальше видно будет, что делать.

Закусил Чапай, вытер усы и ждет, что старик дальше скажет. А старик опять прилег, ухо к земле, и послушал:

— Теперь злые вороги совсем близко. Вот-вот из леса выскочат… Лошади у них быстрые, как лани, а у нас еще быстрее — как горные соколы!

Встал старик на дряхлые ноги да ка-ак свистнет на всю степь широкую! Смотрит Чапай — от табуна жеребец скачет, да такой — описать даже невозможно. Огненный весь, на груди звездочка белая, а глаза умные-умные, как у человека,

— Вот тебе конь, — сказал старик, — он тебя от всех бед уносить будет. А вот тебе серебрянная сабля и ружье позолоченное — они будут твоими первыми друзьями.

И подал старик Чапаю серебряную саблю и позолоченное ружье:

— Садись на коня и лети мимо леса все время вправо и вправо. Пять ночей и пять дней будешь скакать ты на коне. И принесет он тебя к высокой горе — Горная Орлица, про ту гору никто на земле не знает, и будет там твой стан… Когда бедный народ буржуи будут обижать, ты станешь выручать его из нужды. — Подошел старик к Чапаю и поцеловал его три раза. — Улетай, сокол ясный, вороги совсем рядом!

Только прыгнул Чапай в дорогое седло да схватил поводья, молнией понесся конь вдоль леса — облако пыли по земле стелется.

В это время из леса белоказаки выехали и прямо к старику:

— Где тут Чапай скрывается?

— Не знаю, — говорит, — не видал такого.

— Как не видал? — закричали беляки. — Куда он делся?

Все кругом обыскали: и кибитку, и лес, и степь — матушку широкую — и не нашли Чапая. Тогда офицер приказал подчиненным:

— Повесить на осине старика!

И повесили старика на осине, а кибитку его сожгли. А когда прискакали к своему генералу, то доложили, что утонул Чапай в Урале…

И знают только уральские степи, какие геройские подвиги совершил Чапай.

Бывало казалось — вот-вот погибнет отряд: и сил у него мало, и патронов нет, того и гляди озверелые беляки порубят добрых людей, — и вдруг, откуда ни возьмись, появится Чапай. Летит он на огневом коне, как на птице, саблей серебряной помахивает, и бурка по ветру развевается:

— За мной, бойцы! — закричит и стрелой помчится на врага.

Пропадет у красноармейцев страх, загорятся сердца, и все они, как один, в атаку за Чапаем бросятся. Да так рубятся, так рубятся, что от врага ни единой живой души не остается.