– Благодарю, – кивнул Филипп, проходя внутрь.
Чувствуя себя так, словно прыгаю в пропасть, я переступила через порог и осмотрелась. Самая обычная комната, чистая и аккуратная. Видимо, специально названная особенной, чтобы польстить высокородному магу с молодой супругой, а заодно накинуть пару крон за проживание.
За спиной тихо закрылась дверь. Ручка толкнула в поясницу, заставив меня сделать несколько мелких шажочков внутрь. Пока я таращилась на кровать, словно впервые видела такой предмет мебели, Филипп успел скинуть пальто и повесить его на деревянную напольную вешалку.
– Почему вы не раздеваетесь? – Он бросил в мою сторону недоуменный взгляд.
Что вот так, с порога раздеваться? Даже едой не покормят, сразу в постель уложат?
– Мне удобно в плаще!
Сам-то этот прыткий мужчина успел снять пиджак, вытащил из манжет рубашки запонки с черным опалом и небрежно бросил их на поднос с кувшином воды. Костюмный жилет красиво подчеркивал широкие плечи и узкую талию.
– Не жарко? – любезно уточнил Филипп, словно был и не против, чтобы в первую брачную ночь жена оставалась в полной амуниции. Дескать, чем бы дорогая супруга ни тешилась, лишь бы не упала без чувств от теплового удара.
– Удобно, но жарко, – со вздохом призналась я и нервно дернула завязки на вороте.
Ворот, что не удивляло, крепко стянуло. Пришлось потереть узелок между пальцами и распутать простеньким заклятием. От бытовой магии на бархатистую ткань осыпались затухающие золотистые искорки.
– Я помогу, – произнес Филипп и, встав позади, действительно помог стянуть с плеч тяжелый зимний плащ. – Почему вы нервничаете?
Почему вы стоите так близко, что чувствуете, как я нервничаю?! Но, с другой стороны, Филипп – мой муж, ему по статусу положено. Было бы странно, попытайся ко мне притереться чужой мужик.
– С чего вы решили? Я спокойна, как кирпич! – Стало ясно, что какое-то дурацкое выбрала сравнение и уверила: – Абсолютно спокойна.
– По-моему, вы в ужасе, Тереза. Не бойтесь. Я не причиню вам вреда. – В его голосе вдруг прорезались такие ноты, что по спине взметнулись мурашки и, кажется, зашевелили волосы на затылке.
– Просто на мне полосатые чулки, – ляпнула я быстрее, чем подумала, и тут бы мне заткнуться, но рот вдруг зажил собственной жизнью, а голос, несущий чудовищный бред, словно зазвучал со стороны: – Они совершенно не сексуальные. Вы в курсе, что в таких нельзя появляться перед мужем?
Филипп кашлянул, словно поперхнувшись смешком.
– Уверяю, что ваши… – он запнулся, – полосатые чулки не способны привести меня в трепет.
– В этом-то и проблема! – проворчала я, не смея оглянуться. – Они даже меня не приводят в трепет. Где здесь будуар?
Возникла ошарашенная пауза. Полагаю, произносить на постоялом дворе заграничное слово «будуар» – все равно что громко сквернословить, стоя посреди светской гостиной.
– Здесь есть уборная, – подсказал он.
– Тогда мне надо туда.
Я решительно двинулась к крашеной двери, рванула ее на себя и чуть с деловитым видом не шагнула в пустой стенной шкаф с плечиками на перекладине. Довольно просторный, к слову. Хоть в нем и стаскивай дурацкие полосатые чулки, способные испортить любую брачную ночь, а не только первую.
– Видимо, уборная за другой дверью, – резюмировала я.
– Видимо, – согласился Филипп и с любопытством проследил за торжественным проходом в другой угол комнаты.
Кошмарная планировка! Кому пришло в голову поставить клозет в пяти шагах от супружеского ложа? Никакой логики.
Как последняя трусиха, я закрылась от собственного мужа в туалете и прислонилась спиной к двери.
Святые заступники, пожалуйста, сотрите у меня из памяти последние пять минут жизни. А лучше сотрите у Филиппа! Иначе он до старости будет вспоминать, что в первую брачную ночь жена металась по комнате на постоялом дворе и чуть не вышла в шкаф.
Балансируя на одной ноге, я попыталась стянуть влажный чулок, но начала накреняться и с грохотом врезалась плечом в медную раковину с горбатым краном. Из него ни с того ни с сего, шипя, полилась вода. Вернее, потекла тонкая струйка, но громкий скрип возмущенных труб, возможно, взбудоражил весь постоялый двор.
– Ну спасибо, тетушка, – прошипела я, пытаясь закрыть вентиль. – Удружила чулки!
– Тереза? – Филипп сдержанно постучал в дверь. – Вы в порядке?
Какой уж порядок, когда я с задранной юбкой, спущенным чулком и с паникой в сознании? Да еще о раковину отшибленная!
– Все прекрасно! – крикнула в ответ. – Дайте мне пять минут.