А раз эта сама вибрация так быстро и бесследно прошла, то, может, и любое подобное чувство рано или поздно заканчивается?
Или Кэмрен просто потерял надежду, а наступившую по этому поводу депрессию от нас скрывает? Потому и идет в Разлом, что от невзаимной любви ему жизнь стала не так и дорога?
Фу, нет! При его-то спокойном, даже флегматичном характере? Не может быть.
Из раздумий о странном поведении друга-дракона меня вырвал раздраженный вопль господина Ховски – стража-смотрителя подъемника. Аж подпрыгнула от неожиданности, хотя слов и не разобрала.
И осознала, что очередь к подъемнику почему-то не двигается.
Больше того – после вопля стоявшие впереди прочих некроманты внезапно развернулись и с крайне печальным видом побрели назад… За ними двинулась парочка боевиков и несколько стихийников. Потом и все остальные – и те, что были впереди, и те, что за нами. Словом, буквально за пять минут (и после получаса, проведенного в очереди) мы трое остались практически одни. Только группа ребят, уже зашедших в подъемник, дожидалась стража.
– Что происходит? – осведомилась у парней.
– Нечто непривычное, но объяснимое, – вздохнул Аластер и зашагал к стражу, на ходу окликая: – Господин Ховски!
– Ревизия в академии происходит, – с весьма радостным видом пояснил мне Кэмрен. – У ревизии основная задача какая?
– И какая? – рассеянно переспросила я.
– Проверить, насколько безопасна наша студенческая жизнь. Вот тебе и первый результат…
– Какой?
– В Разлом не попасть без пропуска, – еще радостнее сообщил дракон. – Даже за деньги!
Вот же…
Конечно, многие ходили без пропусков! Денежку плати – и иди себе. В Верхнюю чашу – по обычной ставке, в Нижнюю – по двойной, а если у господина Ховски поганое настроение или звезды к тебе боком встали – так и по тройной, и дороже. А куда деваться? Нечисть поймать можно только в Разломе, а нужна-то она постоянно. И боевикам для тренировок, и стихийникам для них же. А уж некромантам просто без Разлома не обойтись, у них вдобавок постоянно практика с нежитью, которой в Чашах ровно столько же, сколько и нечисти. Что же до пропуска – его дают очень выборочно, по серьезному поводу, и никого из преподавателей не волнует, что хиллис у тебя помер не вовремя или хверсов для лабораторных не хватило.
И да, безопасными походы в Разлом не назовешь. Но и смертельными тоже! К тому же младшие курсы туда без сопровождения не пускают и за деньги.
Никого до четвертого курса – кроме Аластера Тикли, который приходился господину Ховски, тоже лепрекону, двоюродным племянником и сумел уверить дядюшку в своей полной компетентности, немереной силе и безмерной осторожности.
Вот и сейчас, спустив вниз счастливых обладателей пропуска и внимательно осмотревшись, старший лепрекон буркнул:
– Идите уж. По двадцать монет с каждого. И чтобы тихо там! И чтобы последний раз!
Мы закивали и беспрекословно расплатились.
А уже когда я переминалась с ноги на ногу на скрипучей площадке подъемника, вдруг дошло: Кэмрен радовался вовсе не тому, что нас в Разлом не пустят! Наоборот. Понятно же, что с Аластером мы туда попадем, несмотря ни на какую ревизию.
Странно…
– Что это с Кэмом такое? – вполголоса спросил Алс, разглядывая обтянутую кожаными штанами задницу дракона, торчавшую из очередных кустов.
Кусты в Верхней чаше были многочисленны и разнообразны: мохнатые зеленые, мрачные лысые, радужные каменные… Некоторые обладали зачатками разума, другие и не только зачатками, третьи нехорошей привычкой пускать в ход зубы и, соответственно, этими самыми зубами… В общем-то, обычной растительности в Разломе попросту не имелось. Укусить или плюнуть ядом мог и мелкий цветочек вполне миленькой наружности.
Но студенты Академии Элиоса Драка, вынужденные ходить сюда едва ли не каждый день, практически каждый куст знали в лицо, заранее набивали карманы кучей зелий, амулетов и артефактов разной степени воздействия и потому обходились без особых эксцессов. Так, несильные отравления, царапины, вывихи… ничего неизлечимого.
Тем страннее казалось поведение Кэмрена Нарвира, шныряющего по местным кустикам с неутихающим интересом. Словно впервые сюда попал!
– Кэм! – окликнула я. – С тобой все в порядке? Пошли уже!
– Да-да! – согласился дракон, выныривая из зарослей бурой прашарии с веточкой за ухом. Веточка извивалась, пытаясь покинуть драконью голову, но Кэмрен придерживал ее рукой.
– Это тебе зачем? – удивился Аластер.
– Гербарий решил собирать, – ответил очень довольный Кэм. – Вот найду себе любимую женщину – будет оригинальный подарок. Кстати! Эльза, ты как относишься к флоре Разлома?