Райли и Эмма, с другой стороны, ходили по магазинам только по необходимости. Они наслаждались хорошей парой «Маноло Бланик» не меньше, чем другие девушки, и они не были застрахованы от одной из тех редких находок, из-за которых ваша грудь кажется огромной, а талия — крошечной, но должна быть чертовски веская причина, чтобы отправиться в мир назойливых продавцов, пугающих ценников и нелестного освещения в примерочной.
К сожалению, сегодня была веская причина. Грейс была права. Выбор одежды Эммы был удручающим.
Эмма виновато посмотрела на Райли.
— Прекрасно, — пробормотала Райли, опрокидывая в себя остатки своего напитка. — Но ведь будет и обед, верно?
— Да, милая, — успокаивающе сказала Джули. — Я уверена, что мы сможем найти для тебя ломтик хлеба с начинкой из макарон, намазанный маслом и сливками.
— Идеально. — Райли потёрла свой вечно плоский, но никогда не насыщающийся живот. — Может быть, они смогут его поджарить.
— Меня сейчас стошнит, — пробормотала Эмма, вставая и собирая все бокалы, чтобы отнести их на кухню.
— Ты с юга, — сказала Райли. — Ты должна быть на моей стороне в этом вопросе. Разве там не едят вкусные жареные блюда?
Эмма проигнорировала это. Она не любила говорить о своей прошлой жизни. Никогда бы не говорила, если бы могла. Не с тех пор, как сорвалась её помолвка по вине пьяного отца, с которым она почти не разговаривала в эти дни. Не с тех пор, как она узнала, что её сестра, самый дорогой для Эммы человек в мире, солгала ей.
— Эй, могу я задать грубый вопрос? — спросила Джули, пока все четверо надевали пальто и брали сумочки.
— Грубость — это вроде как моя фишка, но я разрешаю, — сказала Райли.
Джули посмотрела на Эмму, выражение её лица было добрым. — Как у тебя с деньгами? Я думаю, мы все согласны, что тебе нужно пройтись по магазинам, но не нужно ли тебе занять немного, пока не придёт страховое возмещение?
Эмма оглядела своих подруг, которые, казалось, были готовы отдать ей все свои сбережения, если бы она только сказала слово.
Она сглотнула, чувствуя себя необычайно эмоциональной.
Эмма никогда не была из тех, кто не умел скрывать свои чувства. Слезы, физическая привязанность и разговоры о чувствах были скорее уделом её сестры. Эмма знала, что в хороший день она была сдержанной. В плохой день она определённо слышала, как о ней говорят "ледяная королева".
Иногда её беспокоило, что только потому, что она не показывает своих эмоций, люди почему-то думают, что у неё их нет.
И это просто не было правдой. Она чувствовала. Глубоко.
И прямо сейчас Эмма испытывала острое чувство благодарности за группу подруг, которые каким-то образом приняли её в свою компанию, с её заторможёнными эмоциями и всем остальным. Когда семь лет назад Эмма бежала из Северной Каролины, она в основном спасалась от боли разрыва с Кэссиди.
Но из-за своей глубокой, ужасающей боли она отгородилась и от других людей. Её друзья постепенно перестали звонить, потому что она никогда им не перезванивала. Её тёти, которые пытались выполнять роль суррогатной матери после того, как мама Эммы умерла от рака, когда Эмме было шестнадцать, постепенно перестали беспокоиться о ней.
Её отец, в свою очередь, не переставал оставлять властные голосовые сообщения, требуя, чтобы она немедленно вернулась домой. Он упорно делал вид, что между ними ничего не произошло. Отказывался признать, что сыграл главную роль в разрушении её отношений с Кэссиди. Он по-прежнему звонил каждое второе воскресенье. Иногда Эмма брала трубку. Иногда нет. Возможно, это было неправильно, но она всё ещё злилась на него.
Но ещё была Дейзи. Дейзи, на которую Эмма отчаянно пыталась злиться, но которая отказывалась перестать звонить, отправлять смс и писать длинные письма, пока Эмма не простила её. Дейзи совершила ошибку, не рассказав Эмме правду о Кэссиди, но одним из самых замечательных качеств Дейзи была её готовность признавать ошибки и, что ещё важнее, учиться на них.
И всё же, Дейзи, какой бы замечательной она ни была, вернулась в Северную Каролину.
Джули, Райли и Грейс были здесь. И пока они не ворвались в её жизнь со своим счастливым энтузиазмом и неизменной преданностью, Эмма не осознавала, насколько ужасно она была одинока.
— Я люблю вас, девочки, — сказала Эмма, слова вырвались сами собой. — Вы ведь знаете это, правда? То есть, я знаю, что никогда не говорю этого, и я не такая обнимашка, как Джули, и не такая добрая, как Грейс, или откровенная, как Ри…