Она улыбнулась и поигралась с пуговицей на его рубашке. — Такие воодушевляющие слова, Кэссиди.
Он снова наклонил голову, захватывая зубами её нижнюю губу, слегка кусая её, прежде чем отпустить. — Я покажу тебе своё воодушевление другими способами.
Эмма чуть не замурлыкала от того, что под этим подразумевалось.
Но сначала о главном. Она положила ладони ему на плечи и толкнула. — Я не шутила насчёт моих туфель.
Уголок его рта приподнялся, и он кивнул головой в сторону гостиной. Она последовала за ним, присев на кресло, чтобы освободить ноги от шпилек, пока он шёл на кухню.
— Что-нибудь налить?
— Воды?
Он налил им два стакана из кувшина с фильтром из холодильника, и к тому времени, когда он подошёл к ней и протянул ей стакан, её туфли были сброшены.
Она пошевелила пальцами ног, поднося стакан к губам, её глаза следили за его взглядом, когда она делала глоток. Он держал свой стакан с водой, но не пил. Он наблюдал за ней.
Этот момент не должен был быть сексуальным. Это была вода.
И всё же они одновременно поставили свои стаканы на стол, его слегка расплескался, когда он рывком поднял её с кресла к себе.
На этот раз она была готова к его рту, и поцелуй быстро перерос из страстного в плотский. Её пальцы быстро справились с его бабочкой, развязав узел и отбросив её в сторону, чтобы она могла добраться до пуговиц его рубашки.
Его руки скользили по её спине вниз по бокам к внешней стороне бёдер, а затем снова вверх. Он слегка отстранился, когда она расстегнула первую пуговицу.
— Я уже говорил тебе, что ты прекрасно выглядишь сегодня? — грубовато сказал он. — Это всё, о чём я мог думать. Я…
Эмма прервала всё, что он собирался сказать, ещё одним поцелуем. Она не хотела говорить. Было слишком много всего, что они могли бы сказать друг другу, что могло бы всё испортить.
Но сомнения всё равно закрались, и на этот раз именно Эмма отстранилась от поцелуя, тяжело дыша и глядя на него снизу вверх.
— Речь идёт только о сегодняшнем вечере, верно? — спросила она. — Пресловутый секс после свадьбы?
Его глаза слегка сузились, но потом он кивнул. — Только сегодня вечером.
Они оба отвели взгляд, зная, что в глазах друг друга таилась правда, с которой они не были готовы встретиться лицом к лицу.
А после Кэссиди целовал её шею, а она расстёгивала его рубашку, и она забыла обо всём, кроме того, как хорошо было чувствовать его руки на себе. Как правильно это было.
Его пальцы нашли молнию сзади на её платье и потянули её вниз, пока оно не сползло до бёдер. Эмма слегка покачала ими, чтобы платье упало, и вот она уже стоит перед ним в лифчике без бретелек и стрингах.
Он покачал головой, полуошеломлённый, глядя на неё.
— Эмма.
Её пальцы расстегнули последнюю из его пуговиц, прежде чем спустить рубашку с его рельефных плеч, открывая взору подтянутое, стройное совершенство, которым был Кэссиди. Будучи звездой футбола в колледже, его тело было феноменальным, и было очевидно, что он придерживался того же высокого стандарта совершенства даже после того, как его игровые дни закончились.
— Ты ведь знаешь, что у настоящих мужчин не должно быть шести кубиков, верно? — сказала она с улыбкой, слегка проведя ногтями по его прессу. — Предполагается, что это недостижимая фантазия.
Он поцеловал её, улыбаясь ей в губы. — Давай. Ты можешь использовать меня.
— О, я так и сделаю, — сказала она озорным тоном. Её пальцы нашли пуговицу и молнию на его брюках, рука просунулась внутрь и скользнула под трусы, чтобы найти шелковистую сталь Кэссиди.
Он издал резкий вздох, когда она обхватила его ладонью, поглаживая его, как могла, в пределах его брюк и трусов. Он позволил ей исследовать себя в течение нескольких мгновений, его глаза пылали, глядя на неё, прежде чем он грубо обхватил пальцами её запястье и отдёрнул её руку от себя.
Он не отпускал её запястье, пока они не оказались в спальне. Эмма откидывала угольно-чёрное покрывало, пока он снимал носки и брюки. Затем она села на кровать, опираясь на руки, в одном лишь лифчике и трусиках. Он повернулся, его голодные глаза блуждали по ней, и Эмма почувствовала прилив чистого желания, настолько сильного, что у неё перехватило дыхание.
Она забыла, что секс может быть таким. Должен был быть таким.
Он наклонился, положив ладони на кровать по обе стороны от её бёдер, и поцеловал её, его язык был горячим и властным, а рот — горячим и требовательным.