Глаза Эммы закрылись, но он одним пальцем приподнял её подбородок, так что её лицо было обращено к нему, и она открыла глаза, чтобы встретиться с его пылающим взглядом. Затем его большие пальцы коснулись её сосков и надавили на них, а его голубые глаза оставались прикованными к ней, следя за каждой её реакцией, словно пытаясь запомнить каждый её всхлип и вздох.
Её руки легли на его талию, его кожа была горячей и твёрдой под её ладонями, когда она пыталась притянуть его ещё ближе, а когда это не сработало, её руки легли на его голову, притягивая его губы к своим, и она использовала свой язык, чтобы подразнить его.
Затем он отстранился и наклонился, его губы нашли её сосок, а ладонь накрыла её рот, заглушая изумлённый крик.
Голова Эммы запрокинулась назад, а спина выгнулась дугой, когда она сидела на столе Кэссиди, а его темноволосая голова скользнула между её грудью, обдавая её вниманием своего горячего рта.
Когда он выпрямился, она застонала от потери, но лишь на мгновение, потому что затем он стащил её со стола и развернул, одной рукой обхватив её бедро, а другой нашёл место между лопатками и толкнул так, что она перегнулась через стол, задрав задницу вверх.
Он качнул бёдрами вперёд, и даже сквозь ткань его брюк и своей юбки она почувствовала, как его твёрдый член прижимается к ней. Это было одновременно и слишком, и недостаточно, и она издала прерывистый хныкающий звук, который мог быть как мольбой, так и проклятием.
Кэссиди обхватил её одной рукой вокруг груди, оттягивая верхнюю часть её тела назад настолько, чтобы он мог прижаться ртом к её уху.
— Я солгал ранее, — грубо сказал он, его рука скользнула вниз, лаская её грудь.
Она слегка покачала головой, показывая, что не понимает, и его пальцы ущипнули её сосок. Сильно.
— Я не запер дверь, — прошептал он.
Затем его руки скользнули вниз, нащупали подол её юбки и задрали его вверх по бёдрам, по заднице, пока его большие пальцы не коснулись кружева, прикрывающего её ягодицы.
— Любой может войти, — прошептал он, разминая пальцами её мягкую плоть. — Любой может войти и увидеть, как я делаю это.
Он опустился на колени, а его руки стянули её трусики вниз и сняли, используя своё тело, чтобы поддержать её, когда он помогал ей выйти из крошечного клочка кружева, чтобы не зацепить трусики каблуками.
Большие пальцы Кэссиди коснулись её лодыжек, это прикосновение было странно эротичным, прежде чем его руки совершили медленный путь вверх по икрам, по задней поверхности бёдер, а затем между ними, раздвигая их.
Его палец плавно скользнул в неё в тот самый момент, когда его зубы укусили её за ягодицу, и Эмма вскрикнула, вынужденная подавлять свои стоны собственной рукой, поскольку его была занята.
Его свободная рука скользнула к её передней части, кончики пальцев легко нащупали узелок её клитора, в то время как второй палец другой руки присоединился к первому и начал двигаться внутри неё.
Ощущения были слишком сильными. Между пальцами, кружащими на ней, пальцами, извивающимися внутри неё, и его горячим дыханием на задней поверхности её бёдер, Эмма разбилась, её ногти бесполезно царапали твёрдую поверхность его стола, когда она кончила сильнее, чем когда-либо прежде.
Он медленно встал, его руки оставались на её бёдрах, пока он не убедился, что она может стоять, а затем он повёл её к другой стороне стола.
Её затуманенный мозг не мог понять, почему они двигаются, но когда он открыл ящик стола, она поняла.
Презерватив.
— Ты подготовился, — сказала она, её голос всё ещё дрожал.
Он улыбнулся ей. — Надеялся. Я просто надеялся.
А потом он снова поднял её, так что она сидела на столе, а он в своём кресле. Её юбка опустилась на её бёдра, когда они двигались, и он медленно задрал её, придвинув стул так, что его лицо оказалось между её ног.
— Кэссиди, — простонала она.
Он игриво усмехнулся, глядя на неё. — Что случилось, Эм? Волнуешься, что кто-то может войти и увидеть тебя сидящей на моём столе с раздвинутыми ногами?
Её стон был наполовину наполнен желанием, наполовину паникой. Она никогда не считала себя эксгибиционисткой, но риск быть замеченной превращал и без того эротическую встречу в откровенно плотскую.
Его озорная ухмылка стала совершенно порочной, когда он притянул её ещё ближе к своему лицу, а его руки схватились за её задницу. — Просто откинься назад и представь, детка.
— Представить что? — сказала она, слова выходили неровно.
— Представь, как мы, должно быть, выглядим, с моим лицом, зарытым между твоих бёдер.
Затем он опустил своё лицо к ней, его язык высунулся, чтобы попробовать её влагу, когда она вскрикнула. В ней промелькнул ужас от того, что кто-то мог её услышать, но потом он притянул её ближе, прижался к ней языком и лизнул в нужном месте, и ей стало наплевать на всё, кроме того, чтобы он не останавливался.