Итачи больше не хочет находиться в этой ужасной комнате, пахнущей смертью. Он медленно встает, чувствуя, как движение слегка натягивает его недавно восстановленные ребра и легкие, осторожно поднимает Сакуру на руки. Каждый шаг дается гораздо труднее, чем следовало бы, посылая мелкие фиолетовые звезды, взрывающиеся на фоне его медленно темнеющего зрения. Он неуклюже маневрирует с девушкой, которую держит в объятиях, чтобы открыть дверь. Итачи полагает, что извлечение яда — последнее, что удалось выполнить Сакуре перед тем, как упасть в обморок. Мужчина все еще чувствует последствия сильного сотрясения мозга, из-за чего он на короткое время прислоняется к стене, вытягивая шею назад и пытаясь смириться с ослепляющей головной болью и, как следствие, головокружением.
Учиха смутно осознает, что медленно сползает на пол, его колени подкашиваются. Сакура свернулась калачиком в его объятиях, ее глаза крепко закрыты. Она издает тихий звук протеста в глубине своего горла, возможно, подсознательно осознавая, что это опасно и определенно не соответствует их первоначальному плану убраться к черту из Дождя, как только они убьют Мадару, но…
Во второй раз за несколько часов Итачи теряет сознание, но защитная хватка вокруг Сакуры не ослабевает.
Час спустя, их находят Пейн и Конан.
Долгое время новый Лидер Акацуки и его напарница наблюдают за происходящим. Дверь в всегда запертый конференц-зал Мадары была широко распахнута, открывая ужасающе жестокую картину — вплоть до таких мельчайших деталей, как перевернутая бутылка саке и рюмка, окровавленная катана, разорванный на части труп Мадары, большие пятна крови — и Итачи, и Мадары — которые начинают впитываться в пол. Всего в нескольких футах от конференц-зала без сознания лежит их агент под прикрытием. В его объятиях находится такая же невосприимчивая и смутно знакомая розововолосая куноичи, которая впервые привлекла их внимание тем, что была единственной девушкой-товарищем по команде сосуда Кьюби.
— Что ж, — наконец комментирует Пейн, выражение его лица не выдает никаких эмоций. — Это слегка…
— Компрометирующе, — с легкой улыбкой заканчивает Конан, отводя взгляд от Итачи и Сакуры в сторону мертвого тела Мадары. — Да. Совсем чуть-чуть.
Комментарий к Глава 18 - Смертельный бой
Надеюсь, оправдала длительное ожидание 🙃
========== Глава 19 - Конфликт интересов ==========
Комментарий к Глава 19 - Конфликт интересов
Думали, что теперь все наладится? А вот и нет 🙃
Ухожу в учебный загул, но надеюсь, что в этом месяце еще порадую продой (и страданиями главных героев) 🤞
Глаза Сакуры резко открываются, на несколько ужасающих мгновений девушка дезориентирована.
В следующую секунду весь адреналин, который струился по венам во время конфликта с Мадарой, возвращается, из-за чего куноичи садится слишком быстро для своего текущего состояния. Шея болезненно затекла, но она отчаянно оглядывается, пытаясь определить, где, черт возьми, находится.
Она сидит на довольно удобном татами, расстеленном на удивительно теплом деревянном полу. Комната круглая, без окон, освещенная лишь несколькими маленькими настольными лампами. Сакура несколько раз моргает, пытаясь заставить затуманенное зрение приспособиться к освещению. Вокруг нее… что-то типа барных стоек… и то, что кажется столом, в нескольких футах от текущего местоположения ирьенина. В воздухе витает характерный аромат креветок темпура. Острый укол голода в животе напоминает, что ирьенин не ела, возможно, несколько часов.
Кухня? — предлагает разум, и Сакура сгибает ноги в коленях, поджимая их под себя, чувствуя, как колотится сердце. Девушка запустила пальцы в волосы, пытаясь справиться с ослепляющей головной болью. Она не хочет знать, почему находится на кухне штаб-квартиры Акацуки, вместо того, чтобы быть как можно дальше от Дождя. Она не хочет знать, почему в данный момент одна (насколько ей удалось исцелить Итачи перед тем, как потерять сознание?). Это так сильно пугает девушку…
Ее первая инстинктивная — и совершенно пугающая — мысль заключается в том, что, возможно, все случившееся — сон. Это могло произойти относительно недавно, но ужасающий час, который Сакура провела в том конференц-зале, приобретает сюрреалистическое качество в уединении ее разума. Но нет, она может чувствовать сухие, медленно покрывающиеся коркой пятна на своей спине — кровь Мадары. У куноичи по спине пробегает такой же холодок, как и тогда. На лбу, и даже в волосах также есть кровь. Данное вещественное доказательство говорит, что произошедшее определенно не было сном.
Раздается тихое эхо шагов где-то позади, из-за чего измученные мышцы Харуно немедленно напрягаются, готовясь атаковать или защищаться. Но прежде чем она успевает пошевелиться, неизвестный и невидимый злоумышленник начинает говорить мягким, ровным и безошибочно женским голосом.
— С тобой все в порядке?
Вопрос поражает Сакуру, и она замирает, резко оборачиваясь и глядя вверх, несмотря на то, что пальцы автоматически сжимаются в кулак.
Синеволосая куноичи, стоящая немного позади, медленно и грациозно опускается на колени напротив совершенно выбитой из колеи коллеги. Конан наклоняет голову в сторону все еще сжатого кулака Сакуры, замечая широко раскрытый, шокированный взгляд девушки — почти забавная противоположность агрессивности. — В этом нет необходимости, — мягко замечает Конан, ставя между ними керамическую миску с ароматным, дымящимся мисо-супом, как будто это могло послужить своего рода извращенным предложением мира.
Теперь, еще более потрясенная, несмотря на зверский голод, Харуно отступает немного назад, настороженно глядя на единственную куноичи Акацуки. Она не может придумать никаких причин, по которым правая рука Лидера этой организации должна быть вежливой по отношению к ней. Ирьенин не обнаружила присутствие какого-либо яда или вредного вещества в супе, но этот опыт настолько странный, что напрягает все ее нервы.
Конан, невозмутимая очевидным недоверием со стороны Сакуры, достает маленький квадратный лист тонкой аквамариновой бумаги из внутреннего кармана плаща и начинает безмятежно сворачивать его в журавлика. — Надеюсь, ты не возражаешь, что я тебя переместила, — бесстрастно комментирует она. — Сасори и Дейдара наткнулись на тебя и Итачи в коридоре почти сразу после нас с Пейном. Они стали слишком… любопытными, и я подумала, что это не обернется ничем хорошим.
Сакура не может не приподнять бровь, глядя на эту ошеломляющую куноичи, прежде чем неохотно положить руки на миску с теплым супом и пододвинуть ее ближе к себе. — Слишком? — Парирует ирьенин, взяв ложку слегка дрожащими пальцами, пытаясь скрыть дрожь при мысли о том, что Сасори может находиться где-то в радиусе мили. Не говоря уже о том, что он наблюдал за ней, пока она была без сознания и совершенно беззащитна. — С их стороны или с моей?
Конан выгибает идеально выщипанную темно-синюю бровь. — Учитывая склонности и личности Сасори и Дейдары, это могло бы вылиться для вас, мягко говоря, в нежелательную ситуацию, — спокойно отвечает она. — Однако, реакция Итачи, если бы он когда-нибудь узнал, была бы более чем опасна для них.
Несмотря на все усилия, Сакура вынуждена сильно прикусить нижнюю губу, чтобы не показать никаких признаков внешнего веселья при одной мысли о том, что Учиха на самом деле испытывает чувство… ревности, по какой бы то ни было причине. — Кстати, где Итачи? — Спрашивает Харуно, стараясь, чтобы голос не звучал слишком обеспокоенно.
— В настоящее время он беседует с моим партнером, — спокойно отвечает Конан, нанося последние штрихи на своего бумажного лебедя.
От услышанного по спине Сакуры пробегает холодок. Она неловко ерзает, едва успевая проглотить суп, который только что превратился в ледяной комок в горле. Именно эту ситуацию девушка хотела избежать больше всего. У нее нет возможности узнать, как Пейн отреагирует на то, что они сделали с Мадарой. Прямо сейчас куноичи может думать лишь о миллионе различных способов, которыми что-то может пойти не так. Мадара был достаточно серьезным противником, и одной мысли о столкновении с двумя невероятно могущественными лидерами Акацуки S-ранга в ближайшее время, когда она и Итачи полностью в их власти, достаточно, чтобы заставить ее вздрогнуть. Черт возьми, если бы только Харуно не рухнула от истощения чакры… Они вдвоем были бы далеко от Дождя, и ни один потенциально опасный сценарий никогда бы не случился.