Розововолосая куноичи глубоко вдыхает все более насыщенный смогом воздух, позволив глазам медленно закрыться. Она сказала Тен-тен, что будет здесь, и та согласилась разбудить ее за двадцать минут до возобновления подготовки. Кора странно влажная и упругая на спине Сакуры, а мох, покрывающий этот участок лесной подстилки, успокаивающе прохладный. Журчание воды ручья о камни успокаивает больше, чем она могла себе представить, даже в сочетании с отдаленным звуком голосов, доносящихся с поляны.
Кажется, что всего через несколько минут, хотя восполненные запасы чакры и отдохнувшее тело говорят, что прошло гораздо больше времени, Сакура просыпается от звука того, как кто-то неуверенно прочищает горло. Еще до того, как открыть глаза, девушка знает, что это не Тен-тен. Подруга, вероятно, безжалостно ткнула бы ее в ребра или, может быть, плеснула бы немного воды из ручья. Кроме того, подошедший человек звучит смутно по-мужски.
Уже готовясь к потенциальной необходимости снова накричать на Какаши, пока он в очередной раз не поймет, что ее жизнь — не его дело. Она достаточно взрослая, чтобы обручиться, черт возьми, с кем угодно. Харуно заставляет тяжелые веки открыться, смаргивая последние остатки сна. Требуется мгновение, чтобы зрение прояснилось: туман окрашивает солнечный свет в приглушенный, несколько дезориентирующий оттенок оранжевого.
На мгновение Сакура не узнает мужчину, который стоит на коленях напротив. На нем нет ни оттенка некогда фирменного оранжевого цвета, за исключением тонкой повязки, повязанной вокруг локтя. Он так похож на фотографии Четвертого Хокаге, которые она видела в файлах, будучи ученицей Цунаде, что это лишает ее дара речи на полсекунды. Черная водолазка, оливково-зеленый джонинский жилет, черные брюки, лохматые светлые волосы…
Наруто неловко наклоняет голову, глядя на девушку так же пристально, как и она наблюдает за ним. — Сакура-ча… Сакура.
— Наруто, — отвечает отступница, заставляя тон оставаться холодным и отстраненным, — как у Итачи — насколько это возможно. Конечно, куноичи видела его издалека весь сегодняшний день. Он и Джирайя разговаривали с собравшимися шиноби Конохи около получаса, прежде чем группа разделилась на соответствующие штурмовые отряды, но излишне говорить, что это их самое близкое общение с момента ужасной ссоры полуторагодичной давности.
Судя по выражению лица, Наруто знает ход ее мыслей, из-за чего тихо вздыхает, выглядя более эмоционально истощенным, чем когда-либо. — Это… наверное, больше, чем я заслуживаю, после того, что случилось в прошлый раз, но ты дашь мне шанс все объяснить?
— Да, — резко отвечает Сакура, садясь прямее и изо всех сил стараясь, чтобы поза не выглядела слишком воинственной. Ирьенин прямо встречает его взгляд. — Если ты будешь говорить мне в лицо и перестанешь пялиться на мою руку.
Наруто отрывает взгляд от обручального кольца с изумрудом и серебром, явно смущенный тем, что его поймали. Слабый румянец покрывает черты шиноби, который снова смотрит на девушку. — Прости. — Мгновение он неловко теребит концы своей оранжевой повязки. — Правда, — бормочет Узумаки.
Отступница молча смотрит на него, зная, что за этим кроется нечто большее, чем кажется на первый взгляд.
— Я не блещу умом, — наконец выпаливает Наруто, выглядя так, будто он предпочел бы быть где угодно, только не здесь. — Помню, ты говорила мне это по меньшей мере тысячу раз, так что я просто скажу все, как есть. Ты нужна мне, Сакура. Не знал, что все окажется настолько серьезным — парень напряженно кивает на ее кольцо, — но это ничего не меняет.
Он делает паузу, ожидая реакции, а Сакура продолжает настороженно наблюдать за ним. — Продолжай, — ровно отвечает девушка, без усилий скрывая, насколько она шокирована и смущена.
— Я серьезно, — резко говорит Наруто. — Даже после того, как я поступил и отреагировал, я все еще… ты все еще одна из людей, которым я доверяю больше всего на свете. Джирайя говорил со мной о новых чиновниках, которых мне нужно назначить, и я знаю, что никто не мог бы соответствовать одной из этих ролей лучше, чем ты. Ты думаешь иначе, чем я — ты в миллион раз умнее. Джирайя многому меня научил, но ты была ученицей Цунаде-сама. У тебя больше опыта в тонкостях работы Хокаге и политике, чем у меня. — Узумаки делает глубокий вдох, выглядя обнадеженным тем фактом, что она до сих пор не прервала его. — Без Цунаде, тебя и Шизуне медицинская система Конохи потеряла много позиций — масштабы медицинской силы, которой они обладают сейчас, таковы, что, по-видимому, один человек в отряде Корня должен иметь мимолетное знание элементарных медицинских техник. Этого и близко недостаточно, и нам понадобится тот, кто построит медицинскую систему заново.
Наруто глубоко вздыхает, проводя пальцами по волосам. — Будет трудно, — бормочет шиноби — возможно, это преуменьшение века — вернуть Коноху к тому, какой она была у Цунаде баа-чан, или улучшить ее. Чтобы исправить все ошибки Данзо во внешней политике и пренебрежение важнейшими внутренними департаментами. Я не могу сделать это один, Сакура. Я не могу сделать это без тебя. И я готов предложить тебе все, что потребуется, чтобы…
Он демонстративно сглатывает, неопределенно указывая на кольцо у нее на пальце. — Несмотря на все остальное, я обязан ему — я обязан вам обоим — своей жизнью, — бормочет Наруто, неловко потирая затылок. — Я даю тебе слово, клянусь честью шиноби, что дарую ему полное прощение. Все будет так, будто ничего никогда не происходило. Данзо накопил огромное количество личных средств через Ками знает что, и все они будут конфискованы, когда мы вернем Коноху… Средств должно быть более чем достаточно, чтобы отремонтировать квартал Учиха, если это то, чего вы двое хотите. У него будут все права и привилегии, включая полный доступ к фондам и активам клана, которые были заморожены с… той ночи, на что он имеет право как официальный глава клана.
Сакура смотрит на него, на мгновение ошеломленная.
Блондин пожимает плечами, решительно глядя на ручей. — Ты будешь счастлива, — тихо объясняет шиноби, предлагая девушке руку и помогая встать, прежде чем сделать это самому. Узумаки немного уныло пинает землю, очевидно, не в силах поверить, что он вообще говорит подобное. — Я… сначала мне не понравилась эта идея, но если между вами все так серьезно, — если он делает тебя достаточно счастливой, чтобы ты захотела сделать отношения постоянными — тогда я не буду заставлять тебя выбирать, Сакура. Я не хочу, чтобы тебе пришлось жить в Песке, или в Стране Земли, или в каком-нибудь гражданском городке, чтобы быть с ним. Я не хочу, чтобы тебе приходилось чем-то жертвовать. Ты заслуживаешь гораздо большего.
Требуется еще несколько мгновений, чтобы осознать услышанное, в течение которых Наруто тщательно избегает смотреть на нее и бросает маленькие камешки в ручей пальцами, которые предательски дрожат, а Сакура так же тщательно избегает смотреть на него, пристально фиксируя взгляд на упавшем желуде. То, что сказал Наруто — самое близкое к извинению, что отступница может от него получить. Лучшее, что он может сделать. Возможно, всему виной запоздалая реакция, но ее горло сжимается, глаза начинают гореть сильнее с каждой проходящей секундой.
Наконец, Наруто сдается и бросает быстрый, осторожный взгляд на девушку сверху вниз. Несмотря на многочисленные недостатки, он всегда был довольно чувствителен к ее эмоциям, из-за чего в данный момент выглядит испуганным, осознав, что именно одна из них угрожает взять верх. — Сакура-чан? — С некоторой паникой в голосе спрашивает Узумаки, он тянется к ней, отбросив все попытки проявить выдержку и зрелость. На несколько мгновений он снова тот громкий, невинный, жизнерадостный пятнадцатилетний чунин. — Не плачь, Сакура-чан, ты в порядке?
С силой, которая удивила ее саму, Сакура откидывает руку Наруто в сторону. — Конечно, со мной не все в порядке, идиот, — отвечает отступница, стараясь держать голос под контролем, не в состоянии справиться со всеми эмоциями. Старая обида, гнев, предательство — и новая, опьяняющая благодарность за его зрелость, понимание и…