Ирьенин пристально смотрит на мужчину, не до конца веря, что он действительно спросил. — Я… просто задумалась, — бормочет она, несколько рассеянно оглядев комнату. — И немного ждала, я думаю… Ты знаешь, который час?
Ее склонность задавать странные вопросы, кажется, растет с каждым днем, но Итачи достаточно одного взгляда на положение луны, чтобы узнать ответ. — Немного за полночь, — спокойно отвечает нукенин. — Почему?
Шиноби ожидает, что она отмахнется от вопроса, как делала раньше. Но Сакура слегка улыбается, выглядя так, словно находится за много миль отсюда, прислонившись спиной к стене, рисуя ногтями несколько абстрактных узоров на прохладном мраморе подоконника. — Потому что это означает, что мне исполнилось шестнадцать.
Итачи требуется несколько мгновений, чтобы осознать значение этого заявления, и еще несколько, чтобы понять, что он должен делать, если вообще что-то должен. Внезапная задумчивость напарницы и общая аура меланхолии на прошлой неделе начинают приобретать больше смысла. В конце концов Учиха заканчивает тем, что похлопывает ее по руке всего один раз и почти вздрагивает. Девушка резко поднимает взгляд, но к тому времени он уже убрал свою руку и отошел на несколько футов, выглядя несколько неуютно. — Тебе нужно отдохнуть, — говорит мужчина немного неловко.
Сакура чувствовала себя потерянной и необычайно одинокой всю неделю, и, возможно, именно поэтому она хочет взять его за руку и, возможно, притянуть обратно к себе, чтобы он мог дать ей что-нибудь, что угодно, отдаленно напоминающее объятия. Внезапная волна болезненной ностальгии снова поглощает куноичи, она смотрит на Итачи, выглядя немного потерянной. — Я… я так и сделаю, — с трудом выговаривает ирьенин. — Дай мне несколько минут.
Учиха кивает и молча отступает, снова оставляя Сакуру одну. Она делает глубокий вдох, прежде чем вытянуть ноги перед собой и полностью откинуть голову назад.
Это второе двадцать восьмое марта, прошедшее с момента миссии, из которой ее родители так и не вернулись. Харуно, конечно, думает о них постоянно, но этот конкретный день всегда самый худший. В прошлом году она проснулась одна в квартире, которую сняла для нее Цунаде-шишо, свернулась калачиком на боку и безудержно плакала почти два часа, пока Ино буквально не вломилась в окно, успокаивая в течение следующего часа. В конце концов, Яманака, Шикамару и Чоджи помогли Сакуре пережить тот день.
На обед троица отвела подругу в ресторан, куда ее водили родители, после того, как она получила звание генина. Сакура даже смогла немного посмеяться. После этого они растянулись на травянистых тренировочных лугах десятой команды, тихо разговаривая, несколько раз прошли по красному мосту, перекусывая виноградным мороженым, которое купил им Чоджи. День, конечно, закончился походом в Ичираку. Этой боли нет конца. Сегодня она нуждается в друзьях больше, чем когда–либо. Но их не будет: ни Наруто, ни Сая, ни Ли, ни Тен-тен, ни даже Неджи и Хинаты… Девушка скучает по каждому из них так сильно, что ее чуть не выворачивает.
Ирьенин кладет голову на колени и тоскует по смеху Наруто, по непонимающему взгляду Сая и даже по тому, как он почти ласково назвал ее уродиной, по громкой, властной привязанности Ино и по более сдержанной, но не менее крепкой дружбе Шикамару и Чоджи. В этом году она не будет сидеть, прижавшись плечом к плечу с ними в Ичираку, Ино не будет швырять в нее коробки с неуместными подарками, а Наруто — игриво флиртовать. Даже думать о подобном кажется иррациональным. Похоже, она впервые поняла, что никогда не сможет вернуть то время обратно. Бывают моменты, когда пережитое начинает приобретать сюрреалистическое качество. Она почти убеждает себя в том, что выполняет долгую и опасную миссию и что когда-нибудь сможет вернуться домой, где ее встретят с распростертыми объятиями.
За исключением того, что возвращаться больше некуда. Место, которое Сакура называла домом, которое она любила и которому поклялась в абсолютной верности, стало чужим. Если ее поймают в радиусе ста миль от деревни, то запытают до смерти. Да, это больно, но незнание о судьбе кого-нибудь из самых близких друзей, в миллион раз хуже. Куноичи изо всех сил старалась не думать об этом с тех пор, как покинула Коноху, но сегодня вечером стены, которые она так старательно возводила, начали раскалываться, угрожая сокрушить силой подавленных эмоций.
Удручающие, разрозненные фрагменты мыслей продолжают беспорядочно кружиться в голове. Харуно закрывает глаза, ее пальцы достаточно крепко сжимают локти, чтобы оставить синяки. Она пытается очистить разум, использовать техники медитации, которым Шизуне пыталась научить ее, но это, как всегда, не приносит облегчения.
Сакура немного отодвигает занавески от окна, слегка прислоняясь раскрасневшимся лбом к холодному стеклу. Она проводит кончиками пальцев по стеклу, рассеянно рисуя завитки и фигуры и желая, чтобы день уже закончился.
Большая часть двадцать восьмого марта — день, похожий на любой другой.
С самого утра лил холодный дождь. Девушка изо всех сил старается не думать о том, что в Конохе всегда тепло и солнечно. Она ест на завтрак сырые вафли с корицей и слишком большим количеством сиропа, которые предоставляет гостиница. Поскольку Итачи считает вафли ниже своего достоинства, он терпеливо пережевывает два ломтика сухого и слегка подгоревшего тоста. Сакура собирается вернуться в номер и взять немного своих денег, чтобы ознакомиться с тем, что есть в городе с точки зрения покупок, и, возможно, даже купить себе что-нибудь. Услышав о планах напарницы, Учиха смотрит на нее несколько мгновений. — Позже, — говорит нукенин, наконец. — Мы должны немедленно приступить к работе.
Харуно выходит из состояния смятения. — Что? — Резко спрашивает ирьенин, постепенно возвращаясь к обычному поведению. Она уронила вилку, которая с громким стуком приземлилась на тарелку. — Но еще так рано.
Итачи в недовольстве морщится. — Ранее утром я попросил, чтобы нам разрешили приступить раньше, — он встает из-за маленького столика, убирая свою тарелку, стоя спиной к ней. — Я предполагал, что тебе придется по душе свободный вечер, в свете обстоятельств, — объясняет Учиха немного натянуто в ответ на ее незаданный вопрос.
Учитывая погоду и свое настроение на прошлой неделе, Сакура не думает, что хочет сделать что-то необычное сегодня вечером, но его слова на удивление тактичны. Она слегка улыбается, маленький жест кажется незнакомым, но искренним. — Спасибо, — от чистого сердца благодарит девушка.
На краткий миг Итачи выглядит так, будто хочет сказать что-то еще. Вместо этого, он наклоняет голову на долю дюйма и выскальзывает из кухни. Харуно некоторое время продолжает ковырять несколько оставшихся кусочков сырых вафель, после чего проводит рукой по волосам и позволяет себе роскошь одного долгого вздоха.
Сегодня не самый удачный день.
Они проходят мимо витрины, заполненной разноцветными воздушными шарами, точно такими же, которые Какаши-сенсей, Наруто и Саске подарили ей на тринадцатый день рождения, который она провела в составе седьмой команды. Сакура не сводит глаз с дороги до конца прогулки. Есть тысяча незначительных напоминаний о Конохе и ее друзьях, которые она, кажется, замечает повсюду, что… неудобно, мягко говоря.
На вершине каменных зубчатых стен холодно, отступница смотрит вниз на верхушки деревьев и виднеющегося города. Они находятся на высоте нескольких этажей над землей, вид потрясающий. Однако все скрыто тонкой дымкой серебристо-серого тумана. Похоже, она не может сосредоточиться на работе. Девушка обнаружила, что каждые несколько минут ее внимание переключается куда–нибудь, куда угодно, только не на текущее задание.
Странно, но Итачи ничего не говорит. В любой другой день он бы, не задумываясь, отпустил какой-нибудь едкий комментарий, направленный на очевидную неспособность сосредоточиться на миссии. Их дуэт молча стоит на страже. Впервые куноичи благодарна Итачи за то, что он такой, какой есть, что немного удивительно. Обычно девушка проводит много времени, желая, чтобы он был менее отстраненным и более общительным и просто лучше для нее в целом. Но она даже рада его чуткости и спокойствию. Сакура думает, что если бы ей захотелось поговорить, Учиха выслушал бы, но обратную связь можно было не ждать. Неприятно это признавать, но быть с ним намного лучше, чем быть одной.