Кстати, об этом…
Где Итачи?
— Сакура.
Здорово. Девушка вздрагивает, оборачивается и готовится к тому, что ее будут ругать за невнимательность. — Извини, я просто…
Прежде чем закончить фразу, ей в руки бесцеремонно вручают кружку с чем-то горячим, из которой идет пар, сильно и приятно пахнет шоколадом и зефиром. Ирьенин моргает, глядя на предмет сверху вниз. — Что…
Нукенин бесстрастно приподнимает бровь, прежде чем вернуться на свой пост к противоположной стене. — Надеюсь, это поможет преодолеть проблемы, связанные с твоей явно детской и неприлично слабой концентрацией внимания.
Сакура слегка подавилась горячим шоколадом. Поскольку Итачи находится на безопасном расстоянии, она может лишь свирепо посмотреть на него. Шиноби ухмыляется. Куноичи машет ему, прежде чем одарить невинной улыбкой. — Спасибо, что был таким милым сегодня, Итачи! Ты действительно делаешь мой день намного лучше!
Столкнувшись с таким обвинением, Учиха медленно поворачивается и смотрит на партнершу так, будто у нее только что выросли гигантские зеленые рога.
Девушка негромко смеется, чувствуя, как небольшой груз спадает с плеч. Возможно сегодняшний день будет не таким уж ужасным.
Позже тем же вечером
Сакура рычит от явного разочарования, стоя перед маленьким обогревателем в их номере в гостинице. Проведя утомительные часы, охраняя крепость, Итачи вернулся в комнату, чтобы расслабиться, в то время как куноичи решила прогуляться по городу, вспоминая свои эпические походы по магазинам вместе с Ино и Тен-тен. Да, было немного одиноко, но, по крайней мере, она купила себе пару мелочей.
На обратном пути начался ливень, и за то время, которое потребовалось, чтобы вернуться в гостиницу, Харуно промокла до нитки. Что еще хуже, напарник сидел, скрестив ноги, на полу, читая что-то из черной книги. Мимолетное выражение веселья, промелькнувшее на его лице, увидев мокрое лицо девушки, было абсолютно бесящим. Пятнадцать минут спустя, ирьенин все еще находится у обогревателя, проводя покрытыми чакрой руками по конечностям и остальной части тела в попытке ускорить процесс. Сакура может чувствовать, как он, должно быть, внутренне ухмыляется.
Учиха, кажется, уловил неприятные мысли, направленные в его сторону. Краем глаза девушка замечает, как он тщательно загибает страницу и откладывает книгу в сторону, прежде чем подняться. — Полагаю, ты предпочла бы остаться здесь? — Предлагает шиноби, поднимая плащ Акацуки со спинки стула, снова надевая его.
Куноичи бросает на него злобный взгляд, выжимая волосы на ковер. — Конечно, нет. Я в полной готовности провести с тобой великолепную ночь.
— Возраст не идет на пользу твоему темпераменту, Сакура. — Замечает Итачи, все еще удивляясь эмоциональными реакциями своей напарницы. — У тебя есть какие-нибудь предпочтения?
Харуно проводит согретыми чакрой пальцами по волосам и вниз по шее, резко останавливая нисходящий путь на ключице, чтобы слегка ухмыльнуться партнеру. — Почему бы тебе хоть раз не удивить меня?
Итачи на мгновение замолкает, обдумывая предложение. — Думаю, это весьма уместно.
Он выходит из номера, с тихим щелчком закрыв дверь. Снаружи доносится отдаленный раскат грома. Сакура тихо вздыхает. Обстоятельства, возможно, не идеальны, но, по крайней мере, у нее есть безопасное, сухое место, чтобы провести остаток ночи. Она задвинула занавески. Куноичи скорее умрет, чем признается, что ее беспокоит сверкнувшая молния. Ирьенин возвращается к обогревателю и опускается перед ним на колени, позволяя долгожданному теплу достичь спины. Девушка сняла сапоги до колен, спрятав замерзшие ноги в теплое пространство между ковром и нижней частью обогревателя.
Внутренняя Сакура бесцеремонно решает, что довольно прижиматься к отопительному прибору в очередной попытке высушиться в пустынном гостиничном номере, вдали от всего и всех, кого любит, — совершенно жалкий способ скоротать свой шестнадцатый день рождения. Отступница сердится на свое подсознание, не нуждаясь в еще одном напоминании об этом факте. Не успев довести мысль до конца, Харуно внезапно осознает, что она не совсем одна в номере.
Сначала Сакура списывает это на паранойю и неосознанно прижимается ближе к обогревателю. Девушка настороженно напрягается, чувствуя растущую концентрацию смутно знакомой чакры. Она пытается подняться на ноги, но мышцы внезапно обмякают от шока, увидев оленя в центре комнаты. Сидя на полу, отступница уставилась на животное широко раскрытыми глазами.
После первоначального шока Сакура делает вывод, что маленький коричневый олень — призыв, судя по концентрации чакры перед его появлением и, конечно же, печати на макушке. В следующую секунду разум связывает животное с единственным человеком, способного на подобный призыв. Чувствуя, что немного расслабляется, ирьенин протягивает руку к оленю, который осторожно смотрит на нее, будто сомневаясь, та ли это девушка.
Данная ситуация заставляет чувствовать себя немного глупо, но Харуно пытается сделать свой голос более спокойным, мягко указывая призыву, что ему ничего не угрожает. Через несколько мгновений лань соглашается, делая шаг вперед. Теперь зная, кому он принадлежит, Сакура может оценить, насколько очарователен молодой зверек, кажущийся немного пугливым. Она воздерживается от того, чтобы протянуть руку и погладить мягкую, шоколадного цвета, с белыми пятнами шерсть. Отступница заметила несколько ярко завернутых пакетов, привязанных к спине животного лентой. Розововолосая куноичи медленно приближается к призыву, чтобы не испугать.
— Я не причиню тебе вреда, — шепчет она, все еще немного неуверенная в том, почему разговаривает с призывом, который, кажется, слишком застенчив, чтобы отвечать кому-либо, кроме Нары. Сакура неуверенно протягивает руку, дергая за широкую красную ленту, связывающую пакеты. Через несколько мгновений она развязывается, из-за чего несколько свертков падают на пол.
Лань поворачивает шею, глядя в глаза куноичи, которая не может не улыбнуться. — Большое спасибо!
Призыв выглядит немного смущенным из-за того, что его встречают с таким энтузиазмом. В следующее мгновение животное отступает назад и исчезает в вихре листьев.
Все еще несколько ошеломленная внезапным появлением призыва Шикамару, из всех вещей (он, должно быть, дал животному какое-то указание на ее внешность и сигнатуру чакры), Сакура берет подарки Ино, Чоджи и Шикамару в руки и откидывается на обогреватель, снова расслабляясь. Это звучит иррационально, но они даже пахнут как дом — сочетание ароматов из цветочного магазина Яманака, уникального запаха оленя, табачного дыма и, конечно же, слабых ноток соленых картофельных чипсов, которые всегда при Чоджи. Не заботясь о том, как, вероятно, нелепо это выглядит, девушка закрывает глаза, вдыхая родной запах. Мощный прилив тоски по дому захлестывает отступницу.
Немного придя в себя, Сакура берет первый подарок, что-то прямоугольное и завернутое в красное. Осторожно оторвав оберточную бумагу, ей на колени падают две большие книги последнего издания продовольственных ваучеров, которые применимы во всех пяти странах, в девяноста пяти процентах ресторанов. Куноичи улыбается, увидев маленькую записку, написанную аккуратным почерком Чоджи, в которой друг поздравляет ее с днем рождения и просит помнить, что она все еще растет, поэтому пятиразовое питание абсолютно необходимо. Слегка посмеиваясь, Харуно убирает записку в первую книгу и нежно откладывает в сторону. Они с Ино безжалостно упрекали милого, но неразумного с точки зрения питания Акимичи за то, что тот думал, что есть мороженое и корейское барбекю весь день полезно. Ирьенин решает, что увидев Чоджи в следующий раз, насладится каждым моментом его кулинарных экскурсий.
Следующий подарок завернут в оберточную бумагу сияющего лазурно-синего цвета. Сердцебиение учащается в предвкушении. Записка, в отличие от предыдущей, приколота на видном месте спереди и написана синей гелевой ручкой, которая характерна только для Ино. Это напоминание причиняет боль.