Да, это смертельно скучно, но стратегия достигает своей цели, и через два часа Харуно входит в пределы города. По укоренившейся за последние месяцы привычке, она крадется сбоку от толпы, настороженно оглядываясь по сторонам. Для такого маленького, невзрачного городка он кажется безумно многолюдным: сотни людей, заполняющих слишком маленькие улочки, толкающих ее спереди и сзади, заставляют Сакуру хмуриться, даже когда она легко смешивается с толпой. Ирьенин полагает, что это даже к лучшему, хотя ноги болят от того, что на них наступают. Она продолжает съеживаться, чувствуя непривычное давление стольких незнакомцев сразу. Тем не менее, девушка понятия не имеет, где находится рынок, но все эти люди, похоже, знают, куда идут. С другой стороны, куноичи предполагает, что ее восприятие размера толпы могло быть смутно искажено, после времени, проведенного исключительно с… Итачи.
Сакура бросает еще один испытующий взгляд на людей вокруг. К удивлению, клиентура в основном состоит не из тех, о ком она думала. Здесь нет маленьких старушек или молодых матерей и отцов, держащих детей за руки; ничего похожего на то, что она обычно видит в гражданских городах. Вместо этого девушка видит непропорционально большое количество мужчин и отблески скрытого металла. Чакра немедленно вспыхивает, чувствуя внезапный прилив других сигнатур. Тогда куноичи понимает, что она не единственная отступница, или путешественница, или просто какая-нибудь мошенница, у которой есть одно из изданий книги контактов, или карта, или справочник.
Ситуация немного проблематичная. Харуно вытирает внезапно вспотевшие ладони об юбку, мысли немедленно возвращаются к отрядам Корня. Она надеется, что это крайне маловероятно. Их встреча здесь может стать худшим совпадением. Кроме того, они, вероятно, далеко. В противном случае почему из всех дешевых рынков, на которых можно затариться припасами в Стране Огня, преследователи оказались именно на этом?
Каковы шансы?
Сакура нервно оглядывается по сторонам, все еще стоя на цыпочках, напрягая чакру в страхе распознать три знакомые сигнатуры. Однако в следующий момент девушка чувствует, как чья-то рука на долю секунды касается ее поясницы, слегка надавив в основание позвоночника. Прикосновение посылает импульс холодной дрожи. Жутко напоминает капитана Корня и то, как он прикасался к ней в последний раз, и…
Молодой штатский мужчина с торчащими темно–каштановыми волосами одарил ее слегка кривой улыбкой, проходя мимо — или, точнее, пытаясь протолкнуться из-за движения толпы. — Прости, милая, я не хотел.
Харуно ненавидит, когда ее так называют. Она кивает немного неуверенно, незаметно спрятав за спину кулак, который был готов свернуть ему шею. — Все в порядке.
Тем не менее, куноичи требуется сознательное усилие, чтобы скрыть чакру, которая внезапно вспыхнула. Сакура так занята, пытаясь регулировать беспорядочный сердечный ритм, что на мгновение даже не смотрит, куда идет. Следующее, что она помнит — кто-то сзади толкает ее вперед. Девушка закусывает губу, чтобы подавить вскрик, споткнувшись обо что-то на грунтовой дороге. Бедро болезненно соприкасается с краем самодельного деревянного прилавка, который выглядит так, будто принадлежит… продавцу капусты?
Сакура громко ругается, потирая ноющую тазовую кость. Продавец капусты, блондин, которому на вид лет двадцать пять, оценивающе оглядывает ее, прежде чем предложить капусту. — Нечасто встречаю девушек, которые набрасываются на мою капусту, так что для тебя скидка двадцать процентов, — комментирует он с легкой ленивой улыбкой.
Ирьенин бросает на него несколько озадаченный взгляд, на что парень ухмыляется. — Добро пожаловать на рынок Шигеки, милая.
Сердцебиение медленно начинает успокаиваться, но это не мешает Сакуре одарить его едва заметной ухмылкой. Она наклоняется вперед, чтобы осмотреть предложенный овощ. — Знаешь, если у тебя есть хоть какая-то надежда продать мне эту капусту, не стоит так меня называть.
В течение следующих двух часов Харуно бесцельно бродит по обширному рынку. Первоначальное напряжение более или менее забыто, поскольку куноичи жадно впитывает каждый незначительный аспект своего окружения. Как и большинство девушек, она наслаждается процессом покупок — занятием, которым почти не приходится заниматься. Это не похоже на всепоглощающее стремление просматривать одежду, украшения или, конечно же, обувь, но лучше, чем ничего. Она не одиночка по своей природе, поэтому новое окружение обеспечивает видимость счастья.
Было трудно, но отступнице все-таки удается купить весь чай, который заказал ее партнер, а также большое количество лапши и курицы, которые можно легко разогреть с помощью небольшого количества воды и любой из самых простых техник Итачи. Складывается впечатление, что станет безопаснее, если — когда — они пересекут границу Страны Молний. В размышлениях Сакура также покупает приличный ассортимент небольших закусок, которые утолят голод во время путешествия, обеспечивая идеальный баланс белка и углеводов, необходимых для поддержания высокого уровня чакры и энергии.
(Ну, во всяком случае, это ее теория. Сакура очень надеется, что Итачи ничего не знает о питательной ценности большой коробки клубничного пирога, которая в настоящее время скрыта между пакетами лапши и пакетиками с сухофруктами.)
Атмосфера погружает девушку в состояние расслабления. Переступив через выброшенную коробку с дынями, лежащую посреди улицы, она тянется назад, чтобы рассеянно потереть рукой поясницу. Чувствуется странная, тупая пульсация, которая, кажется, исходит от основания позвоночника, через всю спину. Она не получала травмы в той области несколько месяцев, этот факт заставляет ее нахмуриться. В течение последних двух часов боль напоминала медленный прилив и отлив. Существует вероятность, что кто-то случайно толкнул ее локтем, когда толпа пыталась пробиться на рынок, но Сакура ничего подобного не помнит.
Из чистой паранойи она снова пытается сфокусировать чакру, проверяя присутствие на остальной части рынка. Как ни странно, это немного сложнее, чем обычно, хотя через несколько мгновений все становится на свои места, как и должно быть. Сигнатуры чужеродной чакры кажутся более расплывчатыми, но это может быть из-за отсутствия возможности восстановиться за последние две недели или около того.
Немного расслабившись, Харуно поправляет две тяжелые сумки, перекинутые через правое плечо, и, не торопясь, направляется к границе города. Положение солнца говорит о том, что сейчас почти четыре часа вечера, и если она будет двигаться в обычном быстром темпе, то сможет встретиться с Итачи к семи. Погруженная в свои мысли, ирьенин проходит мимо людей, почти не задумываясь о телах, которые прижимаются к ней.
Оказавшись в лесу, куноичи заметила, что ветер усилился, безжалостно раскачивая ветви деревьев, стряхивая недавно появившиеся листья. Сакура стискивает зубы — не слишком ли поздно для весенних штормов? Повинуясь инстинкту, она устремляет взгляд в небо, мельком замечая собирающиеся облака над возвышающимся изумрудно-зеленым пологом деревьев. Облака темно-серые, точно такие же, как…
Снова завывает ветер, заглушая мысли девушки. На этот раз мурашки на теле отступницы появляются вовсе не из-за холода. Недолго думая, она позволяет тяжелым сумкам с припасами соскользнуть с плеча. Харуно медленно осматривает поляну, острый взгляд фиксирует каждую тень и каждый импульс чужеродной чакры. Вот только… никого там нет. Она совершенно одна.
— Скучала по мне?
Девушка замирает, чувствуя, как каждая мышца и косточка, каждое маленькое нервное окончание в теле напрягаются. Снова эти шелковистые слова, такие мягкие и неуловимые, что их, кажется, несет ветер.
— Гендзюцу Кай.
Ее голос спокоен, тверд, с оттенком абсолютной уверенности за артикуляцией техники. Харуно всегда была способна распознать любое гендзюцу, но, по общему признанию, у нее меньше практики со слуховыми иллюзиями. Тем не менее, нет ничего, даже незаметного облачка дыма, которое обычно появляется при развеивании гендзюцу, уничтожении теневого клона или завершении техники замены.