Она использует еще восстанавливающуюся чакру на полную, ломая остальные ребра, направляя удар так, что осколки кости проникают в легкие.
Ресницы капитана трепещут, он недоверчиво смотрит на нее, на что отступница ухмыляется, наклоняясь вперед, сомкнув пальцы вокруг его горла. Они на расстоянии поцелуя, спутанные розовые локоны развеваются и скрывают их от остального леса. — Почему бы тебе просто не закричать? — Насмешливо повторяет куноичи голосом, который почти не узнает, крепче сжимая его шею. — Тебя все равно никто не услышит.
Он слишком крепко держится за жизнь, борется с ней. Сакура совершает ошибку, направляя больше чакры в кончики пальцев, пытаясь закончить то, что начала — причинить ему боль в ответ…
Напряженная чакра восстает против последней неразумной команды. Кажется, вся боль, которая на время притупилась, настигает девушку в один момент: на лице после удара о дерево, в каждой мышце, сухожилии и кости в запястьях. Ушибленный позвоночник, свежие царапины на внутренней стороне запястий, ноющие ребра, кровоточащие губы и шея…
Ирьенин даже не осознает, как соскальзывает с преследователя. Через мгновение она сидит на грязи, поджав под себя ноги, все еще борясь с учащенным сердцебиением.
Дождя все еще не было, но вдалеке уже слышны раскаты грома. Лес темнеет из-за собирающихся облаков. Она чувствует запах влаги, задерживающейся в атмосфере.
Сакура наблюдает за кровью, которая струится из уголков рта капитана Корня, и ждет.
Час спустя
В который раз ветер приносит с собой незаметный вихрь пепла, и, как всегда, Итачи оценивает ситуацию с первого взгляда, из тени ближайшего дерева. Она опоздала на час, и… каким-то образом нукенин знал причину.
Сакура стоит к нему спиной, но он сосредоточился на ее противнике — высоком темноволосом капитане Корня Анбу, который выглядит так, словно едва может стоять. У него внушительные синяки вдоль линии челюсти, но, что более важно, он прижимает руку к ребрам, некоторые из которых, кажется, выступают под странными углами на фоне черного бронежилета. Широкие плечи поднимаются и опускаются медленно, с трудом. Итачи бесстрастно поднимает бровь, отмечая тонкую струйку крови в уголке его рта. Очевидно, сломаны ребра и пробито легкое. Тем временем напарница приближается к нему с осторожностью, которую Учиха, однако, не совсем понимает — обычно в бою она столь же смертоносно быстра, сколь и сильна.
Не подозревая о своем наблюдателе, Сакура пристально смотрит на капитана Корня, наслаждаясь покалыванием полностью дееспособной чакры, искрящейся вдоль все еще ноющих конечностей. — Видишь? — Насмешливо говорит куноичи, медленно сжимая одну руку в кулак и представляя, какой звук издаст его грудь, когда она пробьет в ней дыру. — Вот как мы должны были сделать в первый раз.
В первый раз?
Капитан не реагирует на провокацию, как и подобает всем элитным шиноби. Учиха наблюдает, как Харуно начала кружить вокруг него, выискивая наиболее выгодную позицию для атаки, причем более хищным способом, чем все, что он когда-либо видел от нее раньше.
Девушка неосознанно поворачивается, дав Итачи возможность впервые рассмотреть ее силуэт. Итачи неохотно признает, что партнерша, похоже, хорошо себя зарекомендовала. Будучи всего лишь чунином, она вышла победительницей в бою с капитаном Корня, что свидетельствует о ее мастерстве.
Однако, Сакура отходит на несколько шагов в сторону, оказываясь рядом с капитаном, прямо перед Итачи. Темные глаза медленно сужаются, внимательно изучая зарождающиеся фиолетовые отметины, которые вьются вокруг ее тела, словно тени.
Через мгновение он пытается убедить себя, что синяки на запястьях, на одной стороне лица и различные отметины в форме ладоней на ее руках могли быть каким-то образом получены в физическом бою. Однако синяки, тянущиеся по всей длине шеи и достигающие кульминации у рта, говорят о другом. На долю секунды Учиха невольно представляет себе обстоятельства, при которых такие травмы, в сочетании с синяками на лице, могли быть получены.
Нукенин не полностью осознает, что вызывает действие, но в следующий момент его глаза начинают медленно приобретать малиновый цвет.
Сакура пытается бороться, а он продолжает отступать.
Не похоже на какое–то защитное действие, и, честно говоря, это заставляет ее чувствовать себя еще злее — что действительно о чем-то говорит.
В одну секунду они столкнулись лицом к лицу, хотя капитан страдал от полученных травм. Ирьенин более чем готова покончить с этим. По мрачному выражению его глаз отступница понимает, что он все еще сможет выдержать полноценный бой. Однако сейчас капитан тупо смотрит в какую-то неподвижную точку позади, где-то над ее головой. На мгновение Сакура задается вопросом, не переборщила ли она с исцелением.
Ее движения приобретают более пытливый характер. Куноичи снова делает шаг вперед — как и следовало ожидать, он отступает назад с тем же пустым взглядом. Она замечает, что его рука упала с ребер, но мужчина не показывает какой-либо реакции. Эта крайняя степень отстраненности почему-то знакома. Сакура пристальнее присматривается к капитану, впитывая каждый нюанс, пока странное поведение не начинает обретать смысл. Отстраненный взгляд, механические движения, безучастное выражение ужаса на его лице…
Он находится под каким-то гендзюцу, из-за чего девушка подсознательно отступает назад. Судя по всему, это очень неприятно.
Затем отступница встревоженно оборачивается — кто мог подвергнуть его гендзюцу? На поляне нет никого, кроме нее. К тому же Харуно никогда бессознательно не использовала подобную технику против кого-либо, даже в неустойчивом эмоциональном состоянии.
Капитан Корня издает ужасный, задыхающийся звук. Сакура быстро поворачивается и смотрит на странное явление, словно зачарованная. Вопрос о том, кто применил гендзюцу, снова уходит на задний план — ирьенин никогда раньше не видела ничего подобного. Она инстинктивно делает шаг назад.
В следующее мгновение по спине Сакуры пробегает непроизвольная дрожь: карие глаза капитана потемнели до черного. Выражение страха на ее лице вскоре сменяется замешательством, наблюдая, как капитан вытаскивает катану странно резкими, механическими движениями, будто им кто-то управляет. Он неловко поворачивает массивный меч, в его глазах все еще остается тот странный, затененный оттенок…
Девушка отводит взгляд в последний момент, когда слышит тошнотворный звук металла, пронзающего незащищенную плоть и органы. Она внезапно чувствует тошноту, не до конца осознавая, что произошло. Отступница, обхватив себя руками, оказывается на коленях, ее плечи вздымаются. Блевать нечем, поэтому Харуно трясет, как осиновый лист. Она отчаянно отводит взгляд от ужасной лужи крови, разлившейся по лесной подстилке.
Итачи не спеша выходит из тени, переходит на другую сторону поляны, подбирает брошенные сумки с припасами и поднимает симпатичный гребень Сакуры — довольно пыльный, но невредимый. Нукенин подходит к дрожащей девушке и смотрит на нее сверху вниз почти неуверенно. Куноичи еще не заметила партнера; ее глаза плотно закрыты, пока она прерывисто вдыхает и выдыхает. Учиха осторожно относится к отметинам на ее руках, слегка положив руки на локти, прежде чем поднять напарницу на ноги и прислонить к ближайшему дереву.
Она в шоке. Это заметно по тому, как зеленые глаза стали немного тусклее, чем обычно. Спустя мгновение в ее взгляде, наконец, появляется проблеск узнавания. — Что… Ты это сделал? — недоверчиво спрашивает она.
Итачи игнорирует вопрос. В их маленькой команде медиком является Сакура, но на этот раз он проводит обследование, быстро и эффективно сканируя на предмет любых травм, которые могут быть серьезнее, чем физические отметины на коже. Он не уверен, что спросить или сказать в данной ситуации, если вообще в этом есть необходимость. Девушка отворачивается от испытующего алого взгляда. — У меня все было под контролем! — Огрызается куноичи, явно расстроенная, и отводит от него взгляд, чувствуя, как поврежденная кожа лица начинает гореть. — Я собиралась позаботиться о нем сама. Мне не нужно было, чтобы ты заканчивал это за меня, черт возьми!