Нукенин спокойно наблюдает за партнершей, ожидая, когда ее гнев утихнет. Сакура снова обхватывает себя руками, сердито встречая его взгляд. — Я бы справилась самостоятельно, — холодно говорит ирьенин. — Убить его должна была я.
— Ты бы пожалела об этом.
Простое утверждение, от которого Харуно заводится не на шутку. — Мне не нужно, чтобы ты защищал меня, — шипит она. — От чего угодно.
Через мгновение Итачи обнаружил, что ему нечего ответить. Измученная несколькими мгновениями активного взаимодействия, куноичи прислоняется спиной к дереву и закрывает глаза от головной боли, снова отворачиваясь от партнера.
За две недели наблюдений он запомнил значение этого действия. Глаза Сакуры широко распахиваются от шока, чувствуя, как длинные пальцы Итачи на короткое мгновение перебирают ее волосы — прикосновение так отличалось от грубого обращения с покойным капитаном Корня. Внезапно верхняя половина розовых волос оказывается закручена на затылке. Знакомая, успокаивающая тяжесть снова заняла свое место. Куноичи поднимает руку, проводя пальцами по нетронутым хрустальным цветам вишни на гребне. Повернувшись к напарнику, Харуно пытается улыбнуться, но движение натягивает синяки на чувствительной коже губ, из-за чего она морщится.
Учиха старается сохранить свое лицо бесстрастным, даже когда перекладывает на плечи их сумки с припасами, взяв одну из рук Сакуры в свою, слегка притягивая ближе. Следующее, что она помнит, — головокружение и маленький, ярко-белый гостиничный номер. Унылый каскад дождя снаружи смешался с обычной городской суетой, что звучит почти неестественно громко после стольких ночей, проведенных в лесах. Ирьенин рассеянно осознает, что ее пальцы все еще переплетены с пальцами Итачи. Она отстраняется, перемещаясь в сторону ванной, будто на автопилоте. С каждой минутой новая порция боли дает о себе знать. Прямо сейчас ей не нужно ничего, кроме горячего душа и исцеляющей чакры.
Полностью раздевшись, куноичи не повезло мельком увидеть себя в зеркале ванной при резком свете. Приходится немедленно отвернуться, борясь с очередной волной бесполезного отвращения к абстрактным узорам пятнистых фиолетовых синяков, которые становятся все более заметными. К счастью, чакра пришла в норму, так что она залечивает все отметины и травмы под обжигающим потоком горячего душа.
Харуно не совсем уверена, как ей удается пережить эти полчаса, прежде чем, наконец, вытереться полотенцем и надеть пижаму Наруто. Пахнущее раменом оранжевое чудовище никогда не было таким желанным. В конце концов Сакура доковыляла до кровати и бросилась на нее рядом с Итачи. Девушка легла на живот, уткнувшись лицом в подушки, потому что спина все еще слишком сильно болит. Покрывала, слишком похожие на синтетический полистирол — не то, что она хочет больше всего. Отступница мечтает об одеяле, которое мама подарила ей на двенадцатый день рождения, оставленное в Конохе под присмотром Ино. Краем своего несколько затуманенного взгляда куноичи замечает, что Итачи пытается переместиться на пол.
Отстраненно она ценит его восприимчивость, но преобладающая часть девушки издает невнятное бормотание в глубине горла. — Нет.
Учиха резко замирает. — Прошу прощения?
— Останься, — бормочет Сакура, сильнее вжимаясь лицом в подушку. Ей хотелось бы чего-то успокаивающего больше, чем хочется признавать. Кого-то, кто, как мама, Цунаде-шишо или Ино, откинул бы ее волосы со лба прохладными, нежными пальцами. Чувство ожидания, что Итачи сделает что–то подобное, достойно истерического смеха. Однако присутствие партнера в двух футах от нее смутно успокаивает — хотя утром она определенно пожалеет об этой мысли.
Итачи приподнимает бровь, сдерживая язвительный комментарий по поводу того факта, что он, безусловно, не собака, которой можно командовать. Исключительно по причине усталости после такого долгого дня, он остается на кровати по крайней мере, еще на несколько минут. В конце этого периода Учиха, наконец, позволяет взгляду вернуться к Сакуре, только чтобы обнаружить, что она крепко спит, ее влажные волосы каскадом падают на лицо.
События дня вызвали слишком много проблем, чтобы их можно было даже осмыслить, поэтому Итачи невидящим взглядом смотрит в стену, пытаясь понять, куда они пойдут дальше.
На следующее утро
— Ты склонна к самоубийству?
Вопрос, по меркам Итачи, сформулирован прямо. Сакура борется с желанием рассмеяться, взяв свою сумку в руки. — Нет, — спокойно отвечает она. — Ты должен это знать.
Куноичи пытается пройти мимо него в ванную, но Учиха без особых усилий преграждает путь. Его лицо безэмоционально, но она отчетливо ощущает напряжение, которое волнами исходит от партнера. — После того, что случилось вчера…
Девушка вздрагивает при воспоминании о случившемся, но все равно упрямо продолжает. — Все из-за того, что случилось вчера! Послушай, ты был прав; нам придется покинуть Страну Огня как можно скорее, потому что после… Имею в виду, я уверена, что остальная часть команды нашла… его… этим утром, так что они удвоят свои усилия, чтобы найти меня. Если я уйду, то не знаю, смогу ли когда-нибудь вернуться. — Ирьенин свирепо смотрит на мужчину, вызывающе встречая его взгляд. — Черт возьми, Итачи, я даже не знаю, понимаешь ли ты это, но они для меня… все. Мне нужно увидеть их в последний раз. После этого я не смогу… — Ее глаза подозрительно блестят, из-за чего она откидывает волосы назад, глядя в пол.
Итачи смотрит на нее сдержанно, не обращая внимания на проявление эмоций. — Сомневаюсь, что твои друзья обрадовались бы тому, что ты ставишь под угрозу собственную безопасность таким идиотским образом.
— Не называй меня идиоткой, — огрызается Сакура, ее глаза сверкают. — Иноичи объяснил, что нужно сделать, если я когда-нибудь захочу вернуться, по какой бы то ни было причине. Я обдумывала это последние семь-восемь месяцев. Я знаю, что делаю. — Девушка сердито указывает на себя. — Я просматривала свитки сегодня утром и вспомнила технику, которой Шизуне научила меня некоторое время назад — типа хенге, который нельзя развеять, если я не захочу. Это безупречная маскировка, у меня есть новая одежда и все такое. Я без проблем могу полностью скрыть свою сигнатуру чакры…
Итачи наблюдает за напарницей еще несколько мгновений. Как бы заманчиво — и очень возможно, — это ни звучало он знает, что не сможет ее удержать. Она решительная, упрямая, глупая, хрупкая (если прошлая ночь не преподала ей урок относительно собственной уязвимости, он не знает, что будет) девчонка. Черт возьми, не его дело останавливать от намеренного, глупого подвергания собственной жизни опасности.
— Хорошо, — отрезает Учиха, отворачиваясь от нее в вихре черно-красных облаков, прежде чем удалиться к двери.
Сакура несколько мгновений смотрит ему вслед, после чего часть гнева на лице исчезает. Прежде чем осознать, что делает, она стоит перед Итачи, несколько неловко держа обе его руки в своих. Нукенин напрягается от прикосновения, пытаясь отстраниться, но куноичи лишь крепче сжимает руки. — Со мной все будет в порядке, — девушка пытается заверить партнера, ее взгляд максимально серьезен. — Обещаю.
Учиха снова пытается вернуть свои руки, отводя от нее взгляд. — Я не…
Импульсивно Харуно на мгновение отпускает мужчину, прежде чем потянуться и обхватить его руками за плечи, игнорируя то, как он резко напрягается от эскалации контакта. — Я вернусь максимум через две ночи, — ирьенин старалась, чтобы голос звучал спокойно.
Руки Итачи остаются неподвижными, он смотрит на нее сверху вниз. — А если нет?
Сакура натянуто улыбается. — Тогда я, вероятно, не вернусь вообще.
Прежде чем Учиха успевает придумать, как на это ответить, девушка быстро целует его в щеку, после чего оказывается на другой стороне комнаты, исчезая в залитой солнцем ванной и закрывая за собой дверь с решительным щелчком. Она прислоняется к двери, переводя дыхание и проводя руками по волосам, не в силах поверить в собственную смелость.
Выбросив лишнее из головы, куноичи быстро снимает одежду, аккуратно складывает и кладет на раковину в ванной. Отступница пыталась сделать так, чтобы маскировка отличалась от всего, что она обычно носила, поэтому выбор пал облегающую матово-черную футболку и мини-юбку бледно-песочного цвета. Сложнее всего оставить свои ботинки и перчатки, но выбора не было, так как это самые характерные части ее повседневного наряда. Харуно надевает пару простых сандалий на низком каблуке и, слегка морщась, оставляет руки без привычных перчаток.