Итачи смотрит на чашку в руках невидящими глазами. Сакура. Коноха. Мужчина не скажет, что беспокоится о ней, за нее — он не имеет на это права.
С другой стороны, как указала ирьенин, он также не имел права убивать это жалкое подобие капитана Корня ради нее.
Учиха снова вздыхает, закрывает глаза и устало прислоняется головой к стене. Сейчас только полдень, но он полностью истощен эмоционально и во всем остальном. До этого Итачи был не в состоянии распознать чужеродную эмоцию, затаившуюся в глубине своего сознания, но теперь он может понять это как… замешательство. Он не чувствовал себя таким неуверенным и противоречивым с тех пор, как был подростком, непосредственно перед тем, как его вынудили покинуть Коноху. Из всех вещей, вызывающих столь неприятное чувство, это должно быть что-то столь же тривиальное, как… девушка. Сакура.
Как бы то ни было, Итачи знает, что следующие два дня будут потрачены не на что иное, как на серьезные размышления.
Поздно ночью
Сакура не понимала, как сильно скучала по ним, пока они снова не оказались вместе.
Отступница вырывается из своего минутного созерцания внезапным ударом подушки по ноге. Она приоткрывает глаз, прислонившись к подоконнику, любуясь залитой лунным светом деревней. — Ино, какого…
Яманака сияет, возвращая подушку. — Ты же не думала, что я заснула, не так ли? Как будто я стала бы тратить драгоценные часы ради чего-то посредственного, вроде отдыха, в самом деле…
Сакура игриво закатывает глаза. Девушка добралась до Конохи, встретила на полпути и помогла Иноичи Яманака ранее вечером. Ками, она и Ино с трудом перестали беспомощно рыдать и были вынуждены ослабить смертельные хватки вокруг ребер друг друга. Затем вместе с десятой командой они провели следующие шесть часов, сидя на кухне и непрерывно разговаривая. Их компания обменялась отрезвляющими новостями. Харуно была потрясена, увидев, насколько изможденными были ее лучшие друзья. Чоджи выглядел совершенно мрачным, часть сияющего, вездесущего света в васильковых глазах Ино потускнела, а Шикамару стал… жестче и намного измученнее. Ирьенин тихо вздыхает, осознавая, что последние девять месяцев сказались на них всех.
Но это не главное — куноичи просто счастлива быть здесь. В теплой, уютной, знакомой комнате Ино, где она проводила бесчисленные часы, разговаривая с лучшей подругой, лежа на изношенном фиолетовом одеяле, небрежно брошенном поверх слишком мягкой кровати. В комнате царит уникальный аромат цветов и лака для ногтей, созданный в начале их учебы в Академии, когда Ино показывала, как лучше сочетать цвета. Потом Сакура демонстрировала свою уверенную, аккуратную руку, делая маникюр с использованием их любимого ярко-зеленого лака для ногтей.
Харуно смутно осознает, что отворачивается от окна, сворачивается калачиком в ногах Ино и кладет голову на одну из подушек. — Ками, — выдыхает она, глядя на лучшую подругу, которая прижимает колени к груди и выглядит такой же задумчивой. — Я так по этому скучала.
Предательские слезы выступают в уголках зеленых глаз. Яманака сразу замечает это, прежде чем наклониться и успокаивающе погладить Сакуру по спине. — Все в порядке, — бормочет она. — Мы все скучали. — Пытаясь поднять настроение, блондинка одаривает ее одной из своих фирменных улыбок. — Итак, Сакура…
— Что? — Стонет ирьенин, чьи меланхолические воспоминания прерываются довольно сильным уколом дурного предчувствия. Она дружит с ней уже десять лет, так что не стоит труда догадаться о том, что будет дальше…
Сакура не удивлена, Ино ухмыляется. — Только не начинай, лобастая! Ты знаешь что! Я могу понять, что ты не хочешь говорить об этом в присутствии Шики и Чоджи, и особенно моего отца; ты знаешь, каким защитником он может стать… но в любом случае, я требую подробностей об этом твоем таинственном партнере!
Отступница преувеличенно вздыхает и зарывается головой в подушку. Она не собиралась упускать из виду тот факт, что путешествовала не одна. Куноичи была так подавлена и в какой-то истории случайно использовала явно компрометирующее «мы». Чоджи оказался первым, кто собрал все воедино. Безусловно, это было наименьшим злом. Он лишь широко улыбнулся и сказал, что счастлив, что у нее есть партнер. Затем, как и следовало ожидать, Сакура покраснела. Шикамару ухмыльнулся в ответ и спросил, находит ли она своего партнера красивым (она всегда была уверена, что Шикамару пытался приударить за ней), а затем Иноичи и Ино уставились на нее одинаковыми и очень пугающими взглядами.
В ту секунду Харуно осознала, что позже из нее будут безжалостно выкачивать информацию. Иноичи… Как бы иррационально это ни звучало, Сакура испытала страх за благополучие Итачи. В аду нет такой ярости, как у очень, очень заботливого отца.
Конечно, никто из них точно не знал, кто ее партнер. В противном случае объяснение выглядело бы примерно так: «Да, ребята, я тусовалась с Итачи Учихой — ну, знаете, старшим братом Саске? Который на пять лет старше. Самый смертоносный шиноби в истории Страны Огня, преступник S-класса и член Акацуки, которого мы все считали безумным, совершающим массовые убийства, убивающим кланы психопатом, но на самом деле он оказался не таким уж плохим? Тот, кто, насколько вам известно, мертв? Да. Вот этот.”
Сакура хихикает при этой мысли.
Ино бросает на нее злобный взгляд. — Не хочешь поделиться, дорогая? Ладно, — она закидывает ноги на стену, вырисовывая пальцами довольно угрожающий узор, — облегчу тебе задачу. У твоего таинственного мужчины есть имя?
Ирьенин лишь смотрит на подругу. Часть ее просто умирает от желания рассказать Ино обо всех маленьких странностях, которые привели к ее партнерству с Итачи, но она знает, что… ну, это просто неразумно.
— Хорошо, — глубоко вздыхает Яманака, признавая поражение. — Тогда перейдем к более важным вещам. — Блондинка многозначительно приподнимает бровь. — Он горячий?
Это должно было произойти. — Ино! — Сакура шипит, совершенно шокированная, и невольно вспоминает Итачи и тонкости… инцидента… который произошел между ними. — Я… — Отступница скорее умрет, чем признается в своем влечении к старшему Учихе вслух, тем более, что добрая половина ее подсознания все еще отрицает очевидное. Но, как известно, одним из общепризнанных правил дружбы является полное раскрытие информации о подобных вещах. Девушка устало вздыхает при воспоминании о том, как большие пальцы Итачи медленно описывали круги на ее бедрах, когда он так ее целовал… — Ками, Ино, ты даже не представляешь.
Яманака по-волчьи ухмыляется. — Так хорош, а? Как он выглядит?
Сакура не торопится отвечать, стараясь не раскрывать слишком много информации. — Высокий, — в уединении спальни Ино, где были озвучены миллионы священных секретов, она позволяет высказать свои самые глубокие размышления на эту тему. Многие из которых были с большим энтузиазмом восприняты Внутренней Сакурой, в то время как разумная Сакура отчаянно пыталась не думать, что Яманака в настоящее время находится всего в двух футах от нее — что оказалось намного сложнее, чем она когда-либо представляла. — Настолько чертовски привлекательный, что это должно быть незаконно. Длинные черные волосы, угольно-серые глаза, нужное количество мускулов, высокие скулы и ресницы, о которых можно только мечтать.
Ино хихикает и притворяется, что падает в обморок. — Вау, Сакура, ты действительно умеешь выбирать.
— Думаешь? — Ирьенин говорит притворно серьезно и вроде как надеется, что этого будет достаточно, чтобы удовлетворить жажду ее лучшей подруги к информации…
— Сколько ему лет? — Внезапно спрашивает Ино, убирая несколько прядей волос с глаз. — Довольно трудно найти такую степень привлекательности в нашей возрастной группе…
Сакура замирает, проклиная любопытство Ино. — Немного старше меня, — уклончиво отвечает девушка — в конце концов, Киба засвидетельствовал бы, что пять человеческих лет — это чуть меньше года у собак…