Возможно, это из-за теней в коридоре снаружи, но на самую короткую секунду Сакура может поклясться, что Карин слегка улыбается, прежде чем массивные двери снова закрываются. Ее заперли с бессознательным Суйгецу, а позже… с Саске.
Когда куноичи медленно подходит к круглому столу, то почти чувствует тошноту. Она даже рада, что ничего не ела после той вафли. Девушка не будет пытаться сбежать, раз пообещала Карин. Кроме того, довольно очевидно, что другой член команды Така, не говоря уже о самом Саске, скрывается где-то в поместье… Ирьенин определенно не хотела бы столкнуться с кем-либо из них в темном коридоре.
Сердце трепещет, почти как нервная бабочка, когда она рассеянными, почти механическими движениями проводит руками по пыльному столу. Куноичи отчаянно хочется, чтобы здесь было не так темно.
Опускаться на стол также… неудобно. Дерево слишком твердое для ее спины и остальной части тела, из-за чего Сакура немного меняет позу, подавляя желание прикусить губу. Все инстинкты кричат, что это ставит ее в слишком уязвимое положение, в котором она определенно не хочет находиться рядом с Саске.
Девушке приходится закрыть глаза, пытаясь успокоиться — кроме того, предполагается, что она без сознания. Кажется, ирьенин не может мыслить ясно. Несмотря на все усилия, тело не подчиняется приказам разума сохранять спокойствие.
Сакура не уверена, сколько она так лежит. Разум подсказывает, что не слишком долго, но кажется, что прошла целая вечность.
А потом она слышит, как открывается дверь.
Ох, Ками…
Харуно приказывает себе твердо, отчаянно не паниковать. Она куноичи А-ранга, бывшая ученица Годайме Хокаге, да, но ни одно обучение не готовило ее к чему-то подобному.
Ирьенин не осмеливается открыть глаза, чувствуя, что Саске подходит все ближе. Медицинские инстинкты сработали — по ровному ритму дыхания она знает, что выглядит безупречно без сознания.
Сакура не ожидает его прикосновения, и сначала задается вопросом, не галлюцинация ли это, вызванная повышенной нервозностью. Девушка ощущает легкое, как перышко прикосновение мозолистых пальцев к ее вискам. Он убирает несколько прядей волос с ее лица, вызывает поспешно подавляемую, приятную дрожь по всему телу. Куноичи не осмеливается открыть глаза или сделать хоть одно движение, но она просто чувствует, что он стоит рядом.
Рука Саске мягко скользит к ее лицу, из-за чего пульс девушки бешено подскакивает. Он слегка обводит линию ее подбородка. Каждый волосок на затылке встает дыбом, когда Учиха наклоняется так, что его губы едва касаются чувствительной кожи ее правого уха.
Его голос ниже, чем она помнит, почти такой же, как у Итачи, но немного хрипловатый и не такой настороженный. — Тебе не нужно притворяться, Сакура.
Она подпрыгивает. Она на самом деле подпрыгивает и садится прямо. В потенциальном знаке того, что ей ужасно повезло с обоими братьями Учиха, отступница в процессе чуть не ударяет голову Саске своей. Только молниеносная реакция спасает парня. В следующую секунду длинные прохладные пальцы обхватывают ее запястье, крепко удерживая на месте.
Впервые за долгое время, после всего, что произошло, Саске и Сакура встречаются взглядами.
Куноичи собиралась что-то сказать, она уверена в этом. Но слова застревают в горле, и девушка молча смотрит на него. На этот раз, Учиха выглядит так же потерянно, не находя слов.
— Ты в порядке?
Сакура моргает в ответ на несколько неловкий вопрос, высвобождая свое запястье из хватки Саске. — Просто прелесть, — язвительно отвечает она. — А ты?
Шиноби выглядит слегка ошарашенным ее тоном. Он делает шаг назад, прежде чем наклонить голову на долю дюйма. — Хорошо.
Они оба молчат несколько мгновений, после чего Сакура спускает ноги со стола, все еще неуверенная в том, что именно чувствовать. — Ну, тогда, теперь, когда мы все уладили, — холодно говорит отступница. — Я, пожалуй, пойду.
Саске оказывается перед ней, эффективно блокируя путь к отступлению. Он не делает никаких движений, чтобы удержать ее физически, но интенсивности во взгляде достаточно, чтобы заставить девушку остановиться. — Нет.
Это был безумно трудный день, даже до их встречи, но теперь нервы Сакуры достигли предела. — Что, черт возьми, ты имеешь в виду, говоря «нет»? — Почти визжит ирьенин. Нужно отдать дань мастерству Саске как шиноби, потому что он смог увернуться от удара, который был нацелен в челюсть.
Затем, одним размытым движением, Сакура обнаружила, что ее руки заломлены за спину, а подбородок Саске почти касается ее плеча. Она сразу напрягается, но в хватке нет силы, а в голосе нет угрозы — только мягкое, почти неуверенное любопытство. — Ты была одна все это время?
— Мне не нравится допрос, — сердито огрызается Харуно.
Его руки слегка сжимаются вокруг тонких запястий. — Просто ответь на вопрос, Сакура.
Куноичи винила его во всех бедах, да, но горькая, едкая обида — что-то новое, обжигающее горло. В то же время какая-то рациональная часть ее понимает, что она не может честно ответить на вопрос. Отступница должна отвлечь его от этой опасной темы. — А тебе какое дело? — Продолжает огрызаться ирьенин. — Кажется, это не беспокоило тебя в первый раз, не так ли?
Учиха снова оказывается перед ней. К счастью, она преуспела в своей цели. — Я… ты была не одна, — возражает Учиха. Возможно, сказывается опыт общения с Итачи, но Сакура видит, что ему сейчас так же неловко. — У тебя были Наруто и Какаши…
Куноичи презрительно смеется, отталкивая парня и соскальзывая со стола. Она подходит к нему ближе, бессознательно прижимая к ближайшей стене. — Ага. Продолжай говорить себе это. Ты понятия не имеешь, что натворил, так ведь?
Впервые вспышка гнева пробивается в угольно-серых глазах Саске. В следующую секунду у Сакуры перехватывает дыхание: она оказывается прижатой спиной к стене, Учиха держит ее за запястья. — Я понимаю, — выдыхает шиноби, их носы в дюйме друг от друга. Девушка чувствует, как глаза расширяются от его близости. — Я разбил тебе сердце, да?
Харуно изо всех сил пытается вырваться из его хватки и не заплакать. — Заткнись, — выдыхает она, чувствуя такую ярость и боль, что с радостью могла бы наброситься на него и задушить голыми руками. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
Саске крепче прижимает ее к себе, пристально наблюдая. Гнев исчез, сменившись чем-то, что могло бы сойти за печаль, сожаление или что-то еще, что Сакура уверена, он не может чувствовать. — Имею, — бормочет он, находясь так близко, что Сакура может сосчитать каждую из его длинных, черных ресниц. — И это было ошибкой.
Требуется много времени, чтобы осознать сказанное — ни Саске, ни Сакура не пошевелились.
Она не уверена, кто из них инициирует поцелуй, но ощущения настолько идеальные, что ошеломляет. Сакура смутно уверена, что мечтала об этом много лет, но они никогда даже близко не подходили к тому, что происходит сейчас.
Саске целуется, как Итачи.
Харуно не знает, откуда берется эта мысль — кажется, она материализуется из ниоткуда, из мягкой удовлетворенной пустоты, которая поселилась в ее голове. И, честно говоря, куноичи пытается не отвлекаться. Она не должна думать об Итачи, целуясь с Саске.
Но через несколько мгновений ирьенин, кажется, не может думать ни о чем другом. Она ровно на голову ниже Саске. Все немного не так, не так идеально, как казалось сначала. Но куноичи хочет, чтобы все было идеально, как и должно быть.
Наконец, Учиха слегка отстраняется, их лбы соприкасаются. Они смотрят друг другу в глаза, не уверенные, что сказать или сделать.
— Пойдем со мной, Сакура, — наконец шепчет Саске. Его голос еще более хриплый, чем раньше, в нем больше неприкрытых эмоций, чем она когда-либо слышала. — Тебе больше не придется быть одной — Джуго милый, он тебе понравится… Суйгецу и Карин могут чертовски раздражать, но с ними все в порядке, правда.
Несмотря на здравый смысл, Сакура наклоняется ближе, позволяя Саске прижать ее к себе. Куноичи чувствует себя настолько противоречивой, что едва может мыслить здраво, но она знает, что должна делать.
— Да, — ее голос приглушен пахнущей огнем кожей его шеи. — Я так и сделаю.
Учиха смотрит на нее сверху вниз. На мимолетную секунду отступница может поклясться, что он едва заметно улыбается. — Хорошо, — хрипло шепчет парень, прежде чем снова наклониться.