Вытаскивая ленту, удерживающую растрепанный конский хвост, ирьенин невесело фыркает и от диковинной идеи, что Итачи просит стать его королевой, и от мысли, что он действительно был честен с ней в чем-то подобном.
В следующую секунду отступница моргает, ей в голову быстро приходит идея. Возможно, Харуно выдает желаемое за действительное, но Итачи скажет правду, только будучи уверенным в том, что она совершенно бесполезна и не представляет угрозы ни в каком виде и форме — что является совершенно бессовестной мыслью. Это заставляет Сакуру задуматься о том, что, если Учиха намерен скрывать от нее детали последнего плана Акацуки… то она должна узнать о таинственной последней операции (или, по крайней мере, о роли Итачи в ней) и сыграть свою роль — все испортить.
Это, конечно, весьма заманчивая перспектива.
Харуно снова закрывает глаза, обдумывая идею дальше. То, что происходящее связано с Итачи (или с захватом мирового господства), не значит, что она будет сидеть сложа руки и позволять сомнительным событиям разворачиваться вокруг нее. Она сделает все, чтобы остановить это. Независимо от последствий для будущего их с Итачи партнерства, отношений или чего–то еще. Однако, существует вероятность того, что, каким бы ни был этот план, он подвергнет опасности людей, которые ей дороги, если не ее саму. Куноичи может быть в состоянии остановить загадочный план, но это риск, на который она не готова пойти.
Слегка ошеломленная самой мыслью, Сакура делает глубокий, успокаивающий вдох, ее разум работает на пределе. Конечно, сначала необходимо выяснить детали рассматриваемого плана, что будет намного сложнее, чем кажется, поскольку Учиха определенно не из тех, кто раскроет все карты без боя.
Возможно, за последние месяцы у них с Итачи завязалось что-то вроде дружбы, но они еще не дошли и, вероятно, никогда не дойдут до прямых вопросов и не менее прямых ответов. Вряд ли у отступницы получится усадить мужчину и вежливо спросить, а он точно скажет, что у него на уме. Это, вероятно, потребует большей искусности. Сакура медленно выдыхает, размышляя о лучшем плане действий. Миссия вроде извлечения важной информации из заданной цели — исторически является областью, в которой доминируют куноичи… лишь по одной причине.
Ирьенин прикусывает губу, когда ей в голову приходит идея. Соблазнить Итачи?
Девушка не уверена, вызывает ли у нее эта мысль тошноту, страх, веселье или… легкое возбуждение. Даже если смотреть на ситуацию с чисто академической точки зрения, это все равно интригующая идея. За последние несколько недель, после инцидента, который произошел между ними перед ее вылазкой в Коноху — ну, по крайней мере, физически, Учиха, кажется, стал чувствовать себя намного комфортнее с ней. Она удивлена, что мысль не пришла ей в голову раньше. У Итачи фобия прикосновений, которая доводит его до дрожи, близкой к нервному срыву. Во время того единственного раза во время попытки допроса, когда она буквально прыгнула на нукенина, обхватив ногами талию, а руками — шею, ирьенин почувствовала, что его пульс стремительно учащается. Его реакция на раздражитель или даже на прикосновение до недавнего времени была непохожа ни на что, что она когда-либо видела или о чем читала раньше.
Они редко становятся свидетелями ситуаций, когда люди прикасаются друг к другу, даже случайно. Например, задевают друг друга в толпе. Но теперь, думая об этом, куноичи понимает, что Итачи все еще немного вздрагивает, если видит подобное. И все же, когда он с ней, когда залечивал порез на ее руке, когда обнимал ее… Они почти поцеловались вчера, не говоря уже об эпизоде прошлой ночью и ранее этим утром. Сейчас кажется, прикосновения не беспокоят его вообще. Довольно странное и непоследовательное поведение с его стороны, и, возможно…
Возможно, он просто привыкает к ней.
Сакура пожимает плечами, задумчиво подпирая подбородок рукой. Это кажется наиболее вероятным вариантом.
Честно говоря, признавать это немного больно, но девушка действительно не думает, что в состоянии соблазнить Итачи или кого-либо еще, если уж на то пошло. Она может полностью восстановить поврежденные внутренние органы за считанные минуты, извлечь смертельный яд несколькими тщательно выполненными движениями одной покрытой чакрой руки и разбить стены из твердого бетона в пыль кончиками пальцев. Но у нее нет специальных знаний, необходимых для выполнения традиционной роли куноичи. Она не может использовать свое тело (слишком худое, слишком бесформенное тело, безжалостно подсказывает ей Внутренняя Сакура) и женственность, чтобы манипулировать мужчиной-шиноби, заставляя его разглашать любую важную информацию. Хотя Харуно пытается убедить себя, что ей комфортно с навыками, которыми она обладает, это знание немного ранит.
Вздыхая, она прижимает пальцы ко лбу, нежно массируя растущую боль в висках. Физическая стимуляция приятна, но ее недостаточно, чтобы справиться с тем, что обещает стать адской головной болью. Ирьенин посылает мягкий импульс чакры через кончики пальцев, который проникает внутрь мозга, расслабляя напряженные нервные центры, и…
Сакура замирает, когда до нее доходит.
Она немедленно встает и начинает расхаживать взад-вперед, босые ноги слегка дрожат от холодных плиток пола, но ее разум снова начинает работать на полную мощность.
Вот оно. Вот ключ ко всему. К ответам, которые ей нужны.
Сакура знает, что Итачи недооценивает ее. Это факт. Они никогда всерьез не сражались друг с другом в прошлом. Чаще всего нукенин видит обычную шестнадцатилетнюю девушку, невезучую до такой степени, что складывается впечатление, что ее прокляли высшие силы. Отступница склонна к неловким промахам, ошибкам и неуклюжести, из-за чего иногда попадает в неприятные ситуации. Которой, частенько помогает выпутываться из этих неприятных ситуаций не менее сомнительный партнер.
Ирьенин останавливается перед зеркалом, рассеянно глядя на свое отражение. Учиха хорошо осознает огромную степень и точную природу физической силы, дарованной ее исключительным контролем чакры, будучи свидетелем этого во время различных совместно выполненных заданий. Нукенин знает, что она может исцелять все мыслимые виды внешних ран и извлекать яды с минимальными усилиями — на самом деле, он, кажется, скопировал широкий спектр ее медицинских техник.
Вопреки распространенному мнению, невероятная сила Цунаде и огромное влияние, которое она оказала на ее боевой стиль, — не то, что привело Сакуру к А-рангу. Как и способность к исцелению, которая позволила спасти сотни жизней.
Розововолосая куноичи задумчиво смотрит на свою раскрытую правую ладонь, наблюдая, как искра чакры вспыхивает на ее поверхности.
Она не любит использовать такого рода методы. Ей даже думать о них не нравится. Но превосходный контроль чакры в сочетании с опытом в медицинском ниндзюцу означает, что к подобным техникам она предрасположена от природы. Несколько ручных печатей могут раздробить каждую кость в теле — это болезненный путь. Разрыв органов — примерно то же самое.
На одном из последних уроков Цунаде-шишо потратила целый день на одну конкретную технику, которая сильно отличалась от всего остального. — Это нетрадиционно, — предупреждала Сенджу. — Я не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь использовать ее, но подобное полезное оружие нужно иметь в своем арсенале. Это требует большей близости, чем другие техники, которым я тебя учила, так что… кем бы ни была твоя цель, Сакура, он должен по–настоящему доверять тебе, чтобы ты смогла ее использовать.