Как ни удивительно, Сакура первой нарушает молчание. — Снаружи, — голос настолько напряженный, что грозит сорваться. — Сейчас.
Возможно, он мог бы как–то достучаться до нее, попытаться уменьшить ущерб, который уже был нанесен, но Итачи понимает — им, так или иначе, придется поговорить. Учиха приподнимает бровь, внешне оставаясь таким же отстраненным, но при этом осознающий внезапное изменение в ее поведении. — Могу я узнать, почему?
— Потому что я не хочу, — ядовито шипит девушка, оглядывая их гостиничный номер, ее правая рука сжимается в кулак до побелевших костяшек, — чтобы кто-то или что-то помешало тому, что я собираюсь сделать.
В ту секунду, когда Итачи полностью материализуется на поляне, на которой они были ранее, нукенин чувствует, как шесть его ребер ломаются в одно и то же мгновение.
Сакура замахивается снова, ее глаза гневно сверкают. — Ну и когда ты планировал сказать мне, что собираешься убить моего лучшего друга? — Буквально выплевывает отступница, нанося еще один сокрушительный удар в челюсть, от которого Учиха едва успевает уклониться.
Боль в ребрах становится невыносимой, из-за чего Итачи кладет туда руку, чувствуя переломы. — Я не собираюсь драться с тобой, Сакура, — ровно отвечает он, исчезая из поля зрения как раз вовремя, чтобы избежать удара среднего размера дерева, которое она вырвала из земли, замахнувшись на него. Слишком поздно нукенин понимает, что никогда раньше не сталкивался с ней в бою.
Ирьенин не думает, что когда-либо чувствовала себя настолько охваченной яростью. На мгновение ей кажется, что она буквально видит красное, глядя на Учиху. — Да неужели? — Язвительно отвечает девушка. — Значит, ты не раздумывая разобьешь мне сердце, но драться со мной не станешь?
Скорее всего, это был намеренный выбор слов. Итачи делает паузу всего на долю секунды, сбитый с толку короткой фразой, потому что она не могла иметь в виду…
— Что… — начинает шиноби почти неуверенно, но прежде, чем успевает закончить предложение, он оказывается прижат к ближайшему дереву в удушающем захвате. Тело Сакуры прижимается к нему, удерживая на месте, она крепче сжимает его шею. На короткое время в глазах Итачи темнеет, но затем срабатывает инстинкт. Несмотря на личные желания, и, прежде чем Сакура успевает даже моргнуть, они меняются ролями: куноичи оказывается прижатой к дереву тощим, мускулистым весом его тела, что делает ее борьбу бесполезной. — Ты не понимаешь, — мужской голос превращается во что-то неузнаваемое, когда он прижимается к ней ближе, пока не чувствует, как партнерша затаила дыхание. — У меня не было выбора.
Харуно отводит кулак назад и наносит удар ему в грудь, из-за чего Итачи отступает назад, немедленно реагируя на волну сильной боли. Ирьенин с отвращением смотрит на него. — Помнишь день, когда мы впервые встретились? — Холодно спрашивает отступница. — Я сказала тебе то же самое, но ты утверждал, что выбор есть всегда.
Даже с помощью шарингана Учиха не видит следующего удара, который пришелся чуть выше сердца. Итачи знает, что может защитить себя, что нет никаких причин стоять здесь и терпеть побои, но… он это заслужил. И в свете всего остального, что он сделал с Сакурой, нукенин не причинит ей дополнительной боли в отместку.
Итачи смутно осознает, что снова прижимается спиной к дереву, уклоняясь от очередного удара напарницы. Она оказывается всего в нескольких дюймах перед ним, достаточно близко, чтобы поцеловать. — Что, черт возьми, с тобой не так? — Спрашивает девушка, дрожа всем телом. На этот раз Учиха замечает, что ее голос наконец срывается, хотя жгучая боль в ребрах затуманила его зрение. — Что они тебе предложили, чтобы заставить сделать что-то подобное?
Он упрямо молчит, и во второй раз за день Сакура грубо хватает его за конский хвост, притягивая до уровня своих глаз. — Уж не думала, что ты слишком амбициозный тип, — говорит куноичи, пристально глядя. Внезапно отступница с силой толкает его обратно к дереву, подходя еще ближе. Итачи остается совершенно неподвижным, изучая девушку, пытаясь понять неистовую изменчивость ее эмоций.
На самое короткое мгновение, лицо Сакуры искажается, из-за чего она отводит взгляд, на мгновение отпуская его плащ Акацуки. — Что они тебе предложили, — тихо спрашивает Харуно, быстро моргая, что не осталось незамеченным Итачи, — чего я не могу?
Эти слова едва не привели его к гибели. Нукенин отрывается от дерева и тянется к ее плечу, но она хватает его за запястье и выворачивает так, что может очень легко сломать кость, если повернуть еще на несколько градусов. — Не надо, — шепчет ирьенин, глядя под ноги. Лицо девушки скрыто волосами, но ее тон говорит Итачи все, что ему нужно знать.
Сакура закрывает глаза, затем, почти ошеломленная, теряет способность здраво мыслить. Она не будет плакать и не признается в том, что помнит это чувство. Чувство, когда сердце разбивается. Итачи предал ее доверие самым ужасным образом, точно так же, как и Саске. Партнер лишь подтвердил то, что она знала с самого начала: он не подходит ей во всем параметрам. По сути, он предпочел ей Акацуки. У него была…
Мысль приходит ей в голову совершенно случайно, из ниоткуда.
Сегодня утром он отпустил ее.
Почему?
Если бы Итачи задержал ее еще на две или три минуты, Наруто истек бы кровью. Конечно, он это знал. Тогда почему…
Куноичи не просто отчаянно ищет причину, чтобы оправдать. Девушка правда не понимает. Сакура поднимает глаза на Итачи, и когда их взгляды снова встречаются, она знает, что они думают об одном и том же.
— Выбирай, — тихо говорит Харуно, ее голос почти заглушается ветром.
На мгновение девушка может поклясться, что видит смутную вспышку иронии в темно-серых глазах Итачи. — Вряд ли это так просто, Сакура, — по общему признанию, ему трудно произносить слова.
— Что тебе предложил Лидер Акацуки? — Немедленно парирует Харуно, снова подходя ближе, бесстрашно встречая его взгляд.
И снова эта вспышка непроницаемых эмоций пробегает по лицу мужчины, который, не мигая, смотрит на нее. — То, — говорит он наконец, — что, я никогда не смогу получить, если не соглашусь с условиями его планов.
Сакура хмурится из-за двусмысленности ответа, но понимает, что больше ничего от него не добьется. Осторожно, опасаясь всех травм, которые она нанесла Итачи ранее, розововолосая куноичи тянется к его правой руке, переплетая их пальцы. — Может ли что-нибудь из того, что я предлагаю, хотя бы приблизиться к этому? — С легкой иронией спрашивает ирьенин. Она уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что убегать от трудностей — не самый мудрый поступок.
Что-то в выражении лица Итачи смягчается на мимолетный момент, прежде чем вернуться к своему обычному отстраненному виду. — Больше, чем ты думаешь, — загадочно отвечает мужчина.
Ками, я никогда не пойму его.
Харуно слегка вздыхает, не подозревая, что задерживала дыхание, и медленно отпускает его руку. — Тогда, — выдыхает она, отводя взгляд и пытаясь смириться со своими мыслями и эмоциями. — Что теперь?
Возможно, это из-за усталости или шока, но Сакура не делает ни малейшего движения, чтобы сопротивляться, когда Итачи делает осторожный шаг вперед, сокращая расстояние между ними.
Она не знает, можно ли считать это настоящим поцелуем. Это намного медленнее и нежнее, чем то, что они делали раньше. Их губы едва соприкасаются. Учиха прижимает девушку к себе, его руки обвиваются вокруг ее локтей. Она сжимает воротник его темной рубашки в попытке удержаться на ногах. Сакура внезапно понимает, что это единственный способ, которым Итачи может заставить себя извиниться.
И это его способ сказать, какую сторону он выбрал.
Кажется, проходит много времени, когда они, наконец, отрываются друг от друга. Куноичи прижимается лбом к основанию его шеи, все еще ошеломленная, все еще не уверенная, что думать или чувствовать. Один глупый (или, ну, не такой уж глупый) поцелуй ничего не исправит между ними. У них есть миллион и одна вещь, которую нужно решить, обсудить, выяснить — они должны понять, смогут ли как-то преодолеть это. Она даже не хочет думать обо всем, что им нужно решить.
Во всяком случае, пока. Не раньше завтрашнего утра.
— Ты не ответил на мой вопрос, — немного хрипло напоминает Харуно, ее голос приглушен его кожей. На мгновение ирьенин сжимает плащ Акацуки в кулак в знак предупреждения. — Знаешь, нам есть о чем поговорить.